Каждый охотник

– Да, прикинь, точно такая же есть у блондинки, один в один. Я не знаю, что это, но у меня ощущение, что они как будто знают, что ли, друг друга, потому что блондинка кинула в меня мячом и… – Майка подняла глаза на рыжую – не смеется ли она? – но та смотрела вполне серьезно. – Мне показалось, она как будто мои мысли считала, как будто поняла, что я с ним сегодня виделась!

– Она какая-то волшебная, да, – кивнула Агата, – у меня тоже бывает ощущение, что у нее есть суперспособности. Это, кстати, хорошо объяснило бы, почему она играет в теннис, как Макинрой.

Рыжая встала с лавки, открыла свой металлический ящичек, вытащила из косметички несколько кремов, выбрала какой-то один, зеленоватый, и стала наносить его на свое и без того безукоризненное тело.

– Блин, она же невероятная, да? – Майка покачала головой, сбросила полотенце, потянулась к сумке, натянула на себя трусики, лифчик и джинсы. – Все эти точные элегантные удары… Она, вообще, была очень странная сегодня, спросила меня, знаю ли я легенду о фазане и охотнике, оставила свои часы на лавке. Ты знаешь легенду о фазане и охотнике?

– Я знаю детскую фразочку для запоминания цветов: каждый охотник желает знать, где сидит фазан.

– Ну вот и я тоже! – проговорила Майка, натягивая на себя кофту, которую подарила мама.

– Неужели есть еще какая-то легенда? Надо будет погуглить. И эти их часы безумные тоже.

Агата потянулась к полке своего ящичка и разом смахнула в зеленую сумку со спортивным снаряжением все свои шампуни, кремы и несколько щеток для волос. Господи, сколько же денег в месяц ей дают родители?

– Часы похожи на компас. – Майка отвела глаза от всего этого богатства не без усилий и покачала головой. – Но это не совсем компас. Часы есть у них у всех, а значит, они как-то связаны. Кстати, по-моему, у татуированного тоже были такие часы.

– А что, если они все состоят в какой-нибудь одной секте, где их учат всякой там черной магии? – Глаза Агаты загорелись. – Или проникновению в чужие сны, или превращению в ворон и обратно? Вот это было бы интересно! Кстати, а может быть, этот твой молодой человек из сна тоже когда-то был в секте и просто откололся?

– Или… – Майка чуть помедлила, прежде чем поднять глаза на рыжую: догадка опалила ей сердце. – Или все гораздо проще, и эти часы – просто навигатор, чтобы ориентироваться в новом, меняющемся мире. А значит – подумай! – если кто-то изобрел навигатор, он что-то знает про то, как Уроборос функционирует и влияет на нашу планету.

Где-то снаружи раздался странный звук, будто лестница скрипнула под чьими-то шагами. Не сговариваясь, девочки подскочили и уставились на дверь раздевалки, которая была слегка приоткрыта.

– Ты захлопывала дверь, когда входила? – прошептала Агата. – Не помнишь?

– Не помню, – тоже шепотом ответила Майка.

– Не хочу тебя смущать своей, эм, как бы наготой… – Рыжая судорожно сбросила халат и стала спешно натягивать уличную одежду. – Но, похоже, у нас не осталось времени на любезности. По-моему, давно пора отсюда валить. Давай как-нибудь без сушки волос тоже обойдемся, окей? То, что корт рядом, меня, типа, нервирует, очень нервирует. Представь, они там до сих пор стоят, замерев, как манекены. Или, еще хуже, хотят переодеться в нашей раздевалке.

– Я сейчас на автобусную остановку, до метро, – Майка кликнула застежками слинга на животе и быстро перекинула спортивную сумку через плечо. – Тебе же вроде на парковку за главным корпусом, да?

– Не, Май, плиз, я туда одна не пойду! А вдруг там эти вороны кошмарные? Давай вместе, по крайней мере, до метро доберемся, а там решим, как дальше ехать, хорошо?

Майка взглянула на Агату. Похоже, она застряла с рыжей надолго, хотя сейчас почему-то эта мысль была ей гораздо, гораздо менее противна, чем была бы, например, всего лишь час назад.

Глава 6. Из-под волны за косу

Кошка с блондинкой поднялись на второй этаж, приблизились к двери раздевалки, но так и не вошли – застыли у входа, не в силах ни разрушить магию, которая их сковала, ни находиться под ее воздействием и дальше. С их намокших под дождем волос на одежду падали капельки воды. Чего они ждали и почему им было так трудно шевелиться?