Каисса

Тем более тут, в особом квартале Обители, где свои роскошные дома построили криминальные авторитеты, олигархи и опальные политики. Они воротили дела настолько серьезные, что при смене власти им пришлось скрыться в общине религиозных фанатиков, чтобы продолжать руководить из нее в обход Наблюдения и Информирования. Устроились они тут отлично: эфэсбэшники, в обмен на золотые слитки и отписанные доли в компаниях, привозили им лучшую еду, технику, любую санкционку, эскортниц, наркотики – чего душа пожелает. Владыку его друзья из спецслужб поставили курировать все доставки сюда, а заодно завербовали следить за жильцами и отчитываться. За это Владыка жил в том же квартале, у него был отличный дом, обставленный дорогой техникой, а также доступ ко всему, что захочется. Так что кладбищенский флигель был лишь запасным жилищем, построенным для взаимодействия с обычными обительскими.

Скрипка замолчала.

Дождь кончился, фиолетовый морок отступил, обнажив рассветное солнце.

Пистолетов, не доходя сотни метров до кладбищенского флигеля, свернул за кусты, прошел по тропинке к склепу в виде крохотной церквушки, сложенному из кирпичей. «Церковь гномиков» с надписью «Пистолетова Варвара Михайловна». Могила жены.

Владыка стоял. Курил.

– Ну и гроза же сегодня была, Варька, да? Облака фиолетовые, страсть какая. Я тут сам не свой с утра. Мне татуировщик один буквально месяц назад говорил, что бывают фиолетовые тучи, а когда они на небе, то открываются всякие порталы и из них однажды придет сам Антихрист. А уж если еще и молнии шаровые – пиши пропало! Татуировщик… как его… Евгений. Женька, значит. Он не от мира сего. Знаешь, Варя, каждому времени свои блаженные. Женек этот ипотеку брал в долларах перед кризисом. И с плечом на бирже[33] крупно проигрался потом. Наверное, это блаженный нашего времени. На серьезных щах мне рассказывал, что играл в шахматы с зэком и тот ему рассказал за партией всякое: что есть Ангел и Демон, Блудница-змея и Цербер, защитник Демона. И все начнется вот как сегодня – с буйства стихии и сиреневого неба, и пробудится в нашем городе нечистый и будет приближать конец света. Женя очень серьезно воспринял это все, в книгах разных сидел, читал и Библию, и Коран, и Тору, и апокрифы разные. Показывал символы, которыми отмечены эти персонажи.

Владыка стряхнул пепел в урну у стены склепа и потушил сигарету об язык.

– Бабу ему надо, этому Жене, Варька. А то даже я что-то в последнее время верю в его сказки, настолько убедительно он вещает. У него книжечка есть, он все время в нее пишет и пишет. Он когда сказал, что Ангел будет с одной рукой, я даже теперь посещаю наши… операции. Ну… ты знаешь.

Лев Иванович достал из склепа ветхий табурет, взгромоздился на него. И заговорил доверительно и тихо:

– Знаешь, а я ведь смог найти для Жени что-то похожее на его легенду. И не в религиозных трактатах, не в мифологии, а в байках кокни девятнадцатого века. Среди непристойных анекдотов и городских легенд, из уст в уста передающихся в лондонских пабах, есть поверье о летающих глазах с крыльями летучей мыши. При чем тут такая жуть, спросишь ты меня, Варь? А при том, что создал их сам Великий Архитектор, о котором говорят масоны. Забредали, видимо, они в бары-то к простолюдинам, да так и осело в фольклоре… Так вот, кокни говорят, что Великий Архитектор есть могущественный демон, который, будучи человеком, изучал алхимию, некромантию и темные науки, да так и продал свою душу, обратившись в нечистого.

Ветер скрутил воронку из листьев и мелких веток. Этот маленький смерч промчался мимо Пистолетова. Тот погрозил ему кулаком: говорят, так черти играют на кладбищах.

– А он тут при чем? Всему свое время, Варь. Великий Архитектор подарил огромную стаю глаз уличному скрипачу-скаузеру. Уж больно тот хорошо играл. Вся улица плясала под его скрипку. Наказал Архитектор скрипачу устроить в восточной части города представление для зевак. А глаза летали везде и указывали на людей, которых нужно взять…

В тишине раздалось навязчивое жужжание. Лев Иванович, опрокинув табурет, вскочил и стиснул кулаки. Несколько минут он всматривался в кроны кладбищенских берез. Затем продолжил стоя:

– И вот придуманная для постановки история была точь-в-точь как описывает Ульский! Была куртизанка, которая плясала с Дьяволом. У того был охранник – сиамские близнецы из заезжего цирка уродов, – и был сэр достопочтенный аристократ, который потерял руку на войне с зулусами. Он пытался убить Дьявола!

Настал день спектакля. Шатер на площади. Вечер. Играет скрипач, актеры кружатся в пляске, народ улюлюкает. Внезапно начинает идти дождь, а по земле прямо из-за сцены прокатываются светящиеся шары фиолетового цвета! Среди людей начинается давка. Многие погибли в ней тогда. Многих убили эти шары. Конечно, кокни отомстили: актеров забили до смерти, а куртизанку сожгли на костре на следующий же день! А вот бродягу, который играл Дьявола, не нашли нигде, как ни искали. Кто говорит, что он бежал, кто – что это был сам Джек-потрошитель. Как бы то ни было, с тех пор в этом районе Англии считают, что если ты увидел в небе летящий на крылах глаз – жди беды. Это Архитектор планирует новый спектакль. Вот так-то, Варьк.

Пистолетов осторожно убрал нанесенные ночным шквалом ветки с крыши склепа и вернул табурет на место. Помолился. Вздохнул.

– Ладно, пора мне работать, Варь. Сегодня буду держать ухо востро и все подмечать. Неспроста сегодня такая гроза была. Чем черт не шутит. И Ульскому за здравие поставлю.

– Уйди, педераст железный! Ты здесь не благословляешься!

Пистолетов, уже у входа во флигель, приметил висящего в воздухе наблюдательного дрона. Погрозил ему кулаком – на территории Обители не должно их вообще быть. Дрон покачался по тангажу, словно покивал, издал трель из щелчков камерой и улетел.

Из флигеля доносилась ругань и, кажется, немецкая речь.