– Я… мне придется сменить форму.
Я могла бы сказать ему, что это делать необязательно, но я действительно думаю, что так будет лучше. Сложно представить, как будут развиваться их отношения, если Подаксис так и останется ракообразным.
– Почему ты боишься изменять форму?
– Я могу оказаться очень уродливым.
– Ничего подобного не произойдет.
– Моя благая форма может ей не понравиться.
Я чешу его под подбородком.
– Если так, то она тебя не заслуживает.
– Могут произойти плохие вещи, – вздыхает Подаксис.
– Например?
Несколько мгновений мой друг молчит, колеблясь. Наконец, он говорит:
– Грибные эльфы очень редко принимают гуманоидную форму. Но мои родители… – Взгляд его глаз-бусинок становится отстраненным.
Мое сердце сжимается от страха.
– Они часто меняли форму и наслаждались своими благими телами. Пусть я был еще очень молод, но все же я помню нападение акулы. Тогда мои родители плавали в благой форме. Я видел только острые зубы и кровь. Однако акула меня не заметила. Так я остался один.
– Почему ты никогда не говорил мне об этом?
– Это не относится к тем моментам, которые я люблю переживать заново. Кроме того, повзрослев, я понял, что мой страх является необоснованным. Принятие благой формы не всегда идет в комплекте с неприятностями. Несчастные случаи могут произойти с каждым.
– Все равно тебе следовало сказать мне.
Он пожимает плечами.
– Похоже, наша беседа зашла в тупик, потому что мы оба коснулись тем, которые не хотим обсуждать.
Я одариваю его грустной улыбкой.