Но, что касается баньки, то её и просить не надо. Жара всё ещё не отступает. Хэбэшка не продувается, да, собственно, и ветра никакого нет, одно лишь плавкое отупляющее марево.
Провожу тыльной стороной ладони по лбу. Всё лицо мокрое. Несколько дней понадобится на адаптацию. Во дворе стоит защитного цвета буханка. Пять минут назад её ещё не было. Рядом с ней переминаются трое парней в такой же одежде, как и я. Из дома выходит старый сухощавый дед с редкой бородой. Он в халате и шлёпанцах с загнутыми носками. Хоттабыч.
— Нематулла, Нематулла, — шепчут парни.
Он что-то сердито говорит по-узбекски, а потом поворачивается ко мне. Осмотрев с ног до головы, повелительно машет рукой, мол подойди. Я подхожу.
— Здравствуйте, уважаемый, — говорю с почтением.
Он молча ест меня глазами.
— Тебе лет сколько? — наконец спрашивает по-русски.
— Семнадцать.
— Щенок совсем. Пороха не нюхал.
Он начинает крутить головой и вдруг неожиданно громко кричит:
— Айгюль! Где тебя носит?! Айгюль!
Вот молодец старикан, использует положение, гарантируемое возрастом по полной программе. Что мне нравится в Средней Азии — это уважение и почтительное отношение к старикам. Впрочем, это, наверное, связано с тем, что я уже и сам не дитя. Чем старше становишься, тем больше ценишь подобные вещи.
Айгюль выходит из другого здания, маленького и косенького.
— Подойди, — прикрикивает Нематулла завидев её, и машет рукой.
Она подходит с улыбкой, с какой обычно разговаривают с детьми.
— Зачем, — сердито продолжает старик, — тебе этот нестреляный юнец? От него только и жди неприятностей. И себя защитить не сможет, что уж говорить про других. Эй, Махмуд, ну-ка врежь ему как следует!
Смотри, какой кровожадный. Это что вообще значит, “врежь”? Махмуд, похожий на Абдуллу из “Одинокого солнца”, быстро подходит и, не слова не говоря, резко замахивается и наносит удар, вернее, пытается нанести. Козлина!
Я на автомате, не задумываясь и, в общем-то, не отдавая себе отчёта, отступаю, блокирую его руку и резко выворачиваю. У него даже кости трещат.
— Отпусти, — велит Нематулла и качает головой.
— Так, — вступает Айгюль уже безо всякой улыбки. — Садимся в машину. Ехать далеко, а времени уже много. Давайте. Резвиться потом будете, когда дело сделаем.
ebooksa