Отвернувшись от стены и тысяч бессмертных придворных, лежавших в гробах дворца в этот час, он повел нас к воротам «Гранд Экюри», расположенным на другом конце Оружейной площади.
Странное ощущение испытала я, впервые ступив на школьный двор с тех пор, как покинула его в октябре. Это случилось всего четыре недели назад, а казалось, что прошли годы… Через высокие окна второго этажа, освещенные люстрами, двигались силуэты пансионеров за завтраком: юношей в правом крыле и девушек в левом.
– Джайпур и Плюминьи: вы можете присоединиться к бывшим товарищам в рефектуаре, – приказал Монфокон. – Я отведу Гастефриш в тихую комнату на верхнем этаже. Ее ночь прервал убийца, ей нужно отдохнуть и набраться сил перед тем, как вечером отправиться в Париж. В полдень встречаемся в кабинете кобылиц, чтобы обсудить план предстоящей операции.
Оставив Эленаис и Сураджа, мы поднялись по главной лестнице школы. Однако вместо того, чтобы отправиться на чердак, Монфокон свернул в кулуар, который вел в его кабинет, после чего плотно закрыл за нами дверь.
Столько вопросов накопилось у меня с нашей последней встречи. Мне хотелось обо всем расспросить директора школы. Но он приложил огромный указательный палец с металлическими кольцами к губам:
– Ш-ш-ш. Не здесь.
Главный Конюший направился к книжному шкафу в глубине комнаты. На полках теснились старые трактаты о верховой езде, банки с формалином, где мариновались лапы упырей, отрубленные самим директором. В жилах Монфокона текла кровь старинного рода палачей. Чтобы утолить зов крови, он предавался ночной охоте на кладбищах Версаля. Упыри были его главной добычей. Рассматривая обрубки конечностей, я дорисовывала в воображении существ из самых страшных кошмаров…
Хозяин кабинета подошел к тяжелому сосуду, в котором плавала с длинными, желтыми когтями четырехпалая рука, в четыре раза превышавшая по размерам мою. Рядом расположились аккуратные томики, переплетенные потрескавшейся кожей.
Монфокон дотронулся до самой массивной книги
– Совсем как в моей комнате в замке… – прошептала я, спускаясь по неровным ступеням лестницы. – Такое впечатление, что Версаль наполнен тайными ходами!
– Верно. А у стен есть уши. Но в недрах школы мы можем говорить без страха.
После продолжительного спуска мы наконец добрались до тайного логова Монфокона – камеры пыток, где он обычно разделывал свои макабрические[13] охотничьи трофеи.
Главный Конюший опустился на стул возле стены, увешанной пилами и плоскогубцами. Я села напротив.
– В прошлый раз мне пришлось привязать тебя к пыточному станку, чтобы заставить говорить. – Он кивнул на деревянный стол с жуткими рычагами. – Но сегодня мы в кругу друзей, поэтому расскажи мне все, что знаешь.
– Ты полна сюрпризов, Жанна Фруаделак, – пробормотал Монфокон, когда я закончила рассказ.
Кончиками шишковатых пальцев он провел по своей козлиной бородке. Главный Конюший – грубиян, живший во власти кровожадных импульсов, и самый неприветливый человек, которого я встречала, но слова его согрели сердце. Мое настоящее имя, произнесенное с определенной долей восхищения, напомнило, кто я и какую задачу преследовала. Служить Фронде во имя Бастьяна, мамы и всех родных: вот цель моего существования!
– У тебя потрясающий инстинкт выживания. – Его глаза светились сквозь локоны парика, словно угли. – А также впечатляющая способность сеять смерть.
– Это была самооборона! – возмутилась я. – Либо я, либо гвардеец. Убийство угнетает меня, поверьте, даже если враг – беспощадный слуга вампиров, на счету которого десятки жертв.
– И все же ты ловко убиваешь! – возразил Монфокон.
Я заерзала на стуле, чувствуя себя не в своей тарелке. Запах селитры, пропитавший сырые стены, внезапно стал противно-удушливым. Могильная атмосфера камеры пыток удручала не так сильно, как осознание правдивости слов Монфокона: смерть действительно постоянно кружилась вокруг меня…
ebooksa