Двор Ураганов

– Диана, спускайся! – зовет мама. – К тебе пришел Фебюс.

Я сбегаю по лестнице и бросаюсь в объятия моего возлюбленного.

28ter

Солнцестояние

Ослепленная, я открываю глаза.

Я спускаюсь на кухню; проглатываю свой завтрак; обмениваюсь нескольким словами с Валером и Бастьяном; принимаю душ, одеваюсь…

Рутину сегодняшнего ленивого воскресного утра нарушает необычная деталь: на моем столе пять карт, выложенных в форме креста. Я приближаюсь, чтобы их рассмотреть. Кто положил их сюда? Это шутка Бастьяна? Моего брата-художника, который всегда ценил необычные предметы? И откуда звучит эта приглушенная мелодия, которая, кажется, просачивается сквозь стены?

Я прижимаю ухо к перегородке, разделяющей мою спальню и Бастьяна. Брат любить слушать музыку на полной громкости, когда рисует. Но эта мелодия, как мне кажется, не похожа на его музыкальные предпочтения. Эти звуки более торжественны, более величественны… более старинны. Они исходят не из комнаты Бастьяна.

– Диана, спускайся! – зовет мама. – Фебюс пришел.

Сбитая с толку, я отрываюсь от стены. Да, нужно спускаться. Мой возлюбленный внизу. Он ждет меня… Он меня любит. Тогда почему я сомневаюсь? Музыка продолжает звучать в моей спальне, но я не могу определить источник. Я вновь бросаю взгляд на диковинные карты. Пятая, под названием Мир, тихонько двигается, вибрирует в такт мелодии. Странно, в комнате нет сквозняка…

Посреди этой уютной комнаты, в этом теплом доме по моей спине пробежал холодок. Кажется, это музыка заставляет карты подрагивать. Кусочек истлевшего от времени картона начинает кружиться вокруг себя, как обезумевшая стрелка компаса. Две руки, обнявшие планету, поочередно передвигаются вверх-вниз. Как будто карта хочет сообщить что-то. Как будто судьба мира в неопределенности.

Голос мамы стряхивает с меня оцепенение:

– Диана, поторопись!

Я механически спускаюсь по лестнице со смутным ощущением, что на самом деле двигаюсь не я, а запрограммированная кукла. Фебюс на пороге входной двери окружен нимбом света. Он похож на ангела, который мне трогательно улыбается.

Я позволяю ему обнять меня, но не ощущаю счастья. Сердце мое не здесь.

– Ты слышишь? – спрашиваю я его.

– Что, Диана?

– Музыку.

Он качает головой:

– Единственная музыка, которую я слышу, – это песни птиц летнего солнцестояния.