Выжившие

– Хорошо, – ответил Бенжамин.

Он не видел в этом никакого смысла. Он уже рассказал все, что помнил о том дне. Он рассказал все, что помнил о своем детстве, поделился всем, что он пережил вместе со своими братьями, рассказал то, что никому не рассказывал, даже им. Он рассказал о березовой роще и о лютиках, рассказал даже о самых тяжелых воспоминаниях, о том, что изменило его. О погребе. О дне летнего солнцестояния. О смерти отца. Идея была в том, что он сможет лучше понять себя, что он осознает себя как сумму всех своих рассказов. Но теперь все эти истории валялись перед ним, как фрагменты пазла, и ни он, ни психолог не знали, как сложить из них единую картину. Он понял: то, что он сделал с собой после маминой смерти, было следствием всего остального. Только не мог понять, каким именно.

– Думаю, сейчас нам предстоит сделать большой рывок, – сказала психолог. – Этот рывок может оказаться очень трудным. Вы готовы?

– Да.

– Я хочу, чтобы мы вернулись к трансформаторной будке.

Он видит перед собой маленькое здание в чаще леса. К нему ведет тропинка, едва протоптанная, а может, и вообще не протоптанная, может, тропинки и вовсе нет. Писк комаров и пение птиц совсем рядом, а дальше жужжание из здания, тихий гул электрического тока, текущего по проводам внутри дома и вокруг него и расходящегося по столбам в лесу. Домик выглядит почти идиллическим. Маленькая избушка в чаще, в ней никого, снаружи электрический лес, столбы стоят симметричными рядами, наверху у них черные шапки, сверкающие на послеполуденном солнце. Ветра почти нет. Он помнит, что идет последним, за братьями, он помнит их затылки перед собой.

– Вы идете за братьями, подходите к трансформаторной будке и открываете взломанную калитку, – говорит психолог. – Сейчас вы по другую сторону забора. Вы заходите в маленький дом. Вы видите то, что перед вами?

– Да.

Он помнит черный мох на стенах. Гул текущего по проводам электричества. Лампа на потолке горит тусклым светом, он помнит, что удивился – так много электричества вокруг, а лампа горит так тускло. Его братья в свете солнца снаружи, они все видят, он слышит их голоса, приглушенные крики, уносимые ветром, Нильс зовет его обратно. Говорит, что здесь опасно. Когда Бенжамин приближается к стене электричества, крики становятся громче, но он их не слышит, они, словно эхо, звучат где-то далеко, на другом берегу озера в тот тихий вечер, когда они с Пьером бросали камешки в воду.

– Вы стоите в доме, – говорит психотерапевт. – На руках у вас собака, вы все еще рядом с проводами. О чем вы думаете?

– Что я неуязвим.

Он помнит, как стоял в потоке неистового электричества – невредимый! Это ощущение: он может делать все, что хочет, с ним ничего не случится. Он находится в центре урагана, все вокруг него рушится, но ни волосинки не падает с его головы. Ток, текущий по стенам, принадлежит ему, он попал в самое ядро, он победил, вся мощь и энергия здесь его!

– Вы поворачиваетесь к выходу, – сказала психотерапевт. – Вы смотрите на братьев. Вы стоите слишком близко к проводам. Вы ничего не трогаете, и все-таки вас бьет током.

Он помнит взрыв. Он помнит секунды внутри взрыва. Он мог управлять звуком руками. Он поднимал руку к току, и ток отвечал. Каждый раз, когда он приближался к проводам рукой, братья кричали громче. Ему нравилось видеть их страх. Он дразнил их, смотрел на них, вцепившихся пальцами в изгородь. Затем комната стала синей, спине стало жарко, белый взрыв, все побледнело и исчезло.

– Вы очнулись на полу в доме, – говорит психотерапевт. – Вы не знаете, сколько времени пролежали без сознания. Но наконец вы очнулись. Вы видите то, что перед вами?

– Да.

Он помнит ощущение прижатой к шершавому полу щеки. У него больше нет спины – а чего еще нет? Он не решается посмотреть, не хочет знать, чего еще лишился. Он смотрит на выход, на изгородь. Где мои братья? Они видели взрыв, они видели, как он упал, видели, как его тело загорелось. И все же они бросили его? Он помнит, что очнулся и снова заснул. Он посмотрел на улицу, солнце двинулось обратно, наступило раннее утро.

– К вам вернулось сознание. Вы очнулись. И обнаружили собаку. Она лежала на полу чуть в стороне. Вы подползли к ней, сейчас вы сидите на полу и держите собаку на руках, обнимаете ее. Вы помните это?

– Да.

Он помнит стыд.