Единственное, что было в работе, это ГАС [8] — тоже на предмет безопасности — на случай подводных сюрпризов. Например, рифов или отмелей.
В каких водах — в море или в океане окажется киль корабля, оставалось только гадать (немного говорливая уверенность товарища учёного не внушала уверенности, скорей давала пищу для сомнений), но желательно, чтобы подальше от чужих и недружественных берегов…услышал:
— Товарищ командир, думаю, вам будет любопытно послушать радио! Не понимаю, ерунда какая-то…
«А вот теперь момент истины»!
Корабль обрёл опору. В настоящем. Он — нет. Уверенности, тем более спокойствия и до того не было, теперь и подавно. Прошли ли тут те три года, что прошли там в СССР? Или потоки времени рассогласованны? Или вовсе разнонаправлены, почему бы нет? То, что синхронизации по датам от Рождества Христова нет и в помине, так это уже было понятно по переходу «Петра», когда их из поздней осени — в весну. И по годам — никакой математической закономерности.
"Надо было всё же проинструктировать радиста более предметно. Лучше уж, какое-никакое плохонькое объяснение, чем никакое вовсе. Чтобы сразу имел представление, с чем предстоит встретиться.
Ну, да ничего. Сейчас разберёмся".
Экивоки неизбежности
Скрепя сердце, сердцем скрипя — оно чуяло — «сердцем чую», стуча в груди…
Быстрые решения…
— Док! Мы можем обратно⁈ — первая реакция на услышанное в наушниках.
В наушниках: всё новостное поле радиоэфира акцентировалось на одной теме — войне!
Пойманный на устойчивой волне диктор национального канала США бравадной скороговоркой (трудно поддающейся быстрому переводу) разглагольствовал об успехах американских ВМС против Японии на Тихом океане и… ничего конкретного — боевые действия за атоллы и какие-то острова филиппинского архипелага с малоговорящими (кто не в теме) названиями.
Поиск дальше по шкале приёмника шипением и прорывами морзянки остановился на другом англоязычном, где, наконец, как само собой разумеющееся проскользнула так необходимая дата: «…сегодня на двадцатые числа октября 1944 года войска под командованием фельдмаршала Монтгомери ведут упорные бои общим направлением на запад и центр Германии…».
Тысяча девятьсот сорок четвёртый! И этим всё сказано!
За кормой не просто мили — годы… и извивы невообразимых путей-дорог — из реальности — к пугающим альтернативам. Мироздание сыграло по своим правилам, по бог знает каким законам неумолимой и безжалостной физики, клацнуло челюстью и осклабилось, спустив их по ветке времени ещё на… четыре десятка лет! Вот так!
Во как!
Быстрые решения… но выуживая из диапазона Москву со сводкой Советского Информбюро, первым был простой и честный посыл: «В ВОВ [9]? Но почему тогда не в „сорок первый“, по закону-то жанра»?
Впрочем, ужимки недоумения отступали, находя и в данном варианте вполне рациональные зёрна: уж насколько теперь всё становилось запутанным с этими переходами, но определённо не поспоришь — для СССР 1944 года, крейсер, напичканный опережающими даже на десяток лет вперёд оружейными системами, несомненно, был бы хорошим технологическим заделом. И не только.
В голове даже проскочили какие-то комбинации в послевоенном устройстве миропорядка, которые мог бы разыграть Сталин, получи… и тут главный аргумент неоспорим. Рисовалась картина почему-то взглядом военных атташе США и Великобритании: усатый диктатор «Дядя Джо» в полувоенном френче, понятно, что с трубкой, говорящий неторопливо и с непременным акцентом:
ebooksa