Убей или умри!

Но и это было не самое интересное. Ланс занимал только вторую строчку. На первом значилось: «Анна — 200 очков». Я никак не мог найти своё имя, и уже начинал нервничать. Симбе удалось это раньше. Он положил мне руку на плечо со словами:

— Вот ведь херня, а?

Глава 5

Тем временем в том же здании, но девятью этажами выше началось совещание. Оно проходило в большом роскошном кабинете за длинным столом, который сейчас был заполнен едва ли на четверть. Кабинет был самым лучшим в офисном центре, собственно, он был директорским и поэтому всячески подчёркивал статус владельца: удобные кожаные диваны, абстрактные картины на стенах, мебель в стиле хайтек, ковер с толстым ворсом на полу и роскошный бар с набором элитного алкоголя. Обитатель кабинета любил окружать себя качественными, а главное, дорогими вещами. Правда сейчас он сидел сторонке, отчаянно потел и радовался, что его вообще не выперли за дверь.

Ещё одну его любимую вещичку наоборот выставили напоказ и внимательно разглядывали несколько пар глаз. Вещичку звали Мариночка. В компании, которую возглавлял директор, она руководила рекламой и пиаром, и прекрасно смотрелась в объективах видеокамер, на заднем сидении его служебного лимузина, а также в саунах и загородных клубах. Невысокая, фигуристая бойкая блондинка с модным коротким каре, вообще прекрасно гармонировала с самыми разными интерьерами.

Те, кто с утра стояли в очереди у входа в здание смогли бы узнать в ней у самую офисную сучку в короткой дубленочке, которая дежурила на вип–дверях. Сейчас на Марине была строгая юбка–карандаш которая подчёркивала её отличную попку и тонкую талию, и белая блузка. Волнуясь, Мариночка на всякий случай расстегнула на ней лишнюю пуговку, так что из выреза слегка показался край дизайнерского нижнего белья. С директором такой фокус прокатывал наверняка. Значит, и с остальными должен сработать.

Мариночка переживала не случайно. От сидящих за столом мужчин буквально исходила аура власти и больших денег. Улавливая её молоденькая сучка испытывала страх и возбуждение. Единственная же в этой компании женщина, её просто пугала до чёртиков.

Мужчин было трое, не считая директора, которого никто не принимал в расчет. Во главе стола сидел тот, кого остальные называли Доком, хотя он совсем не был похож на учёного или врача. Скорее на преуспевающего предпринимателя или бизнес — тренера. Харизма и сейчас перла из него через край, хотя всем своим видом он демонстрировал недовольство. Внимательным взглядом начинающий хищницы она подмечала в нем все больше признаков достатка и высокого положения. Ровный загар посреди зимы полученный явно не в солярии, идеальные белые зубы, дорогой брендовый костюм, белоснежная шёлковая рубашка с небрежно расстёгнутым воротом и часы неизвестной Мариночки марки, но явно очень дорогие. В темных волосах Дока проглядывала седина, но определить его возраст пиарщица не могла. С равным успехом ему могло быть и тридцать пять и пятьдесят.

Второго называли Мастером. Самый старший всех он был и самым непоседливым. Слушая доклад он постоянно ерзал на своем месте, хмурился каким–то своим мыслям или удивленно вскидывал брови. Если честно, Марина считала его самым неуместным в этой компании, но другие относились к Мастеру с подчеркнутой вежливостью. Одетый во все черное, он вызывал у девушки особенную робость. Когда его взгляд останавливался на Мариночке, он смотрел на неё, как на маленького ручного зверька, которого хочется то ли погладить, то ли придушить, и он никак не может выбрать, что именно сделать.

Третий за столом относился к категории людей, которых Мариночка знала неплохо, и за людей–то не считала. Он был айтишником, но в то же время отличался от всех привычных ей представителей этой унылой профессии. Он был бородатым, носил очки и одевался так, словно отыскал свои вещи в корзине секонд–хенда. Но бородка была аккуратно подстрижена, очки в дорогой оправе, а среди вещей Марина увидела такие бренды, которые сама могла позволить себе только на распродажах.

Он разрывался между ноутбуком, планшетом и двумя смартфонами и держался очень серьезно, но, видимо из за молодости собственного прозвища не заслужил. Его называли Вениамином, Веней, и даже Веничкой. Сама Марина такого обращения себе позволить не могла. Вениамин руководил всей технической составляющей теста, и был единственным из присутствующих, кто уже пересекался с девушкой. Ну как пересекался… дважды наорал по телефону, и один раз называл «тупой курицей» лично.

Единственная среди гостей, которые вели себя как хозяева, женщина до сих пор не проронила ни слова, только недовольно кривила пухлые губы и делала пометки в старомодном бумажном блокноте. Остальные носились с ней при этом, как с английской королевой. Называли исключительно по имени–отчеству — Ириной Владимировной. Когда все рассаживались за столом, Док пододвинул ей стул, а Мастер долго колдовал возле термоспота, заваривая какой–то особенный чай, который подал с легким поклоном. Мариночка с удовольствием отметила, что женщина была немолода, и с досадой, что очень красива. Её холеное, с аристократическими чертами лицо не выдавало и намека на пластику, но пиарщица понимала, что так выглядеть дают возможность или большие деньги или колдовство. Темные волосы Ирины Владимировны были уложены в высокую сложную прическу, а лиловый брючный костюм не опозорил бы хозяйку и на совещании и на красной ковровой дорожке какого–нибудь кинофестиваля.

— В тестовом испытании приняли участие 824 человека, — щебетала Мариночка, — из них 112 не прошли по здоровью, и 18 были дисквалифицированы в процессе…

— За что? — тут же спросил Док. Он вообще был очень въедливым человеком.

— За посягательства на личную неприкоснованость… — покраснела Мариночка.

— Девок они трахнуть решили, — прокомментировал Мастер.

Ирина Владимировна издала губами громкое пфффф…..

— Получилось? — заинтересовался Вениамин.

— Неа, — развел руками Мастер, — раздеть раздели, а хотелку–то вы им не прикрутили.

— А за что дисквалифицировали–то? — удивился Док.