– Не буду. Потому что не могу. Знаешь, как называется заклинание, которым она ранила меня? – без каких-либо чувств в голосе спросил Эштан.
Они оба понимали, что «она» – это его мать.
– Как? – сглотнув, спросила Ева.
– «Два кинжала», – ответил Эштан с усмешкой. – Один кинжал ранит тело, второй – нашу магическую сущность, перерезая потоки магии. Во мне ее почти не осталось.
– Старая тварь, – вырвалось у Евы.
– Юная госпожа не должна так выражаться, – почему-то развеселился Эштан.
– Не твое дело, как я выражаюсь.
– Официально я все-таки твой брат, хоть и троюродный, – усмехнулся он. – Так что мое.
– Мы родственники со стороны твоего отца, покойного мужа эрцгерцогини. Но он ведь твой ненастоящий отец, верно? Я всегда подозревала, что твой настоящий отец – эрцгерцог Эдвин Сафорский, младший брат императора, который устроил восстание.
Эштан внимательно на нее посмотрел:
– Почему ты так решила?
– Альва кричала о твоем отце. Я ведь слышала. И ее слова подтвердили мои догадки. Ты – сын эрцгерцога, которого на воспитание отдали его сестре, чтобы скрыть личность твоей матери-ведьмы, от которой ты получил темную силу. Не бойся, я никому не скажу.
Эштан хрипло рассмеялся.
– Я хочу очутиться в академии, – проговорила Ева. – Учиться, забыв обо всем этом. Почему я вообще здесь? Почему должна умирать в Приграничьи?
– Ты сама захотела это.
– Нет, не сама! Меня заставили! Ты же знаешь, что глава тайной службы пригрозил казнью моей семьи, если я не стану шпионом!
– Это твоя вина, Ева. Ты использовала темный приворот на принце, и они узнали об этом, – жестко ответил Эштан. – Тебе самой грозила смертная казнь, как предательнице. А твоя семья была бы лишена всего и отправлена в ссылку.
– Предательнице? – усмехнулась Ева. – Я всего лишь хотела удержать Даррела рядом. Я бы не сделала ему больно. Я просто хотела, чтобы он любил меня.
– А ты? Ты любила его? – спросил Эштан.
– Какая разница? – дернула плечом Ева.