Даты жизни.
Возраст.
И цитата из Джона Китса, известного в прошлом поэта-фаэ: В мрак привычный отступаю! [12]
– Отец, – всхлипнула мисс Эконит. – Мне так жаль…
– Вы не должны извиняться, моя дорогая, – мистер Мирт накрыл своей рукой ее ладонь. – Вы сделали для него так много. Вернули его имя в свет. Он больше не во мраке. Видите?
Рядом с надгробным камнем лежал небольшой букет геллеборуса [13].
– Я его сюда не клала, – уверенно сказала мисс Амелия.
– Равно как и я, – улыбнулся мистер Мирт. – Но это значит, что нашелся в Лунденбурхе какой-то человек, который вспомнил. И принес свои извинения таким образом. И я убежден – цветов будет становиться все больше и больше…
– Убеждены? Почему?
– Я намерен опубликовать несколько статей на основе записок вашего отца. Уверен, что научное сообщество весьма заинтересуется его идеями. А если вдруг наше научное общество решит отвергнуть его на основе искаженного мнения… Что ж, уверен, что ханьские ученые своего не упустят.
– Вы в самом деле готовы отдать идеи отца в руки врага накануне войны?
Мисс Амелия вскинула голову и увидела, что глаза мистера Мирта смеялись.
– Конечно нет, моя дорогая. Но пусть они думают, что да. Им полезно.
– Вы очень коварны, Габриэль!
– А вам, душа моя, не рассказывали в детстве о коварстве фаэ? Утащу вас в Холмы, будете знать!
Мистер Мирт открыл калитку и осторожно подошел к могиле. Опустившись на колени, он принялся доставать из карманов заранее припасенные предметы – здесь была йольская свеча, ветки остролиста и рябины и печенья в тканевой салфетке.
– О, Габриэль… – глаза мисс Амелии снова наполнились слезами, когда она поняла, что он делает.
– К сожалению, в выпечке Поуп не преуспел, но иного повара у меня просто нет, – улыбнулся мистер Мирт, расставляя предметы у надгробия.
Свеча загорелась – тихим, ласковым пламенем.
Печенье и растения лежали рядом, создавая мрачный, но йольский уют.
ebooksa