– Не думаю, но я была очень напугана, – пожала плечами Лидия. – Я понимаю, инспектор Флит, что вы привыкли постоянно ощущать угрозы для своей жизни, но я-то нет. Я вообще ничего вокруг не видела, так мне было страшно. Может быть, я ошиблась.
Он помолчал.
– Предоставьте это мне.
– Отлично, – Лидия слишком поздно сообразила, с каким энтузиазмом это было сказано. Теперь Флит наверняка, как и многие другие, решит, что она со странностями – если уже этого не решил.
– Ну, а какой была личная причина?
– Простите?
– Ну, вы же дали понять, что пришли сюда не только по причине расследования. – Лидия попыталась не обращать внимания на то, как забилось ее сердце.
– Тут невозможны никакие личные причины, – сказал Флит. – По крайней мере официально. – И посмотрел на нее со значением, как будто бы пытался сказать что-то большее.
– Я не понимаю.
– Вы являетесь жертвой в текущем расследовании. И с моей стороны, как человека, отвечающего за ведение дела, было бы недопустимо устанавливать какие-либо личные контакты между собой и вами, то есть жертвой.
– Вы не могли бы перестать повторять это?
– Что?
– Слово «жертва».
Флит впервые за все время казался смущенным.
– Ах да. Простите. Конечно.
– Так, значит, личная причина, которую вы хотели бы обсудить, – это отсутствие всяких личных причин.
– Да, – сказал Флит. – Я подумал, будет лучше прояснить это.
– И вы считаете, что делаете именно это? – Лидия скрестила на груди руки. – Проясняете обстановку.
Он покачал головой.
– Я сам не знаю, что делаю. Я просто подумал, что надо что-то сказать… Ну, после того, как я пришел тогда вечером. Это было недопустимо. Не знаю, о чем я думал. Приношу свои извинения.