За рассматриванием компьютера папа и застал меня, почти ворвавшись в кабинет и снова немного напугав. На ходу он закинул в шкаф спецовку, просигналил мне рукой «с дороги», я интерпретировал сигнал безошибочно и как можно скорее просочился из-за стола, освобождая место. Он схватил трубку телефона, кинув мне шапку, начал щёлкать по клавишам. «Наверное что-то случилось» — понял я.
— Миш, я тебя приветствую. Эти балбесы в вагоне замкнули третью цепь, где-то внутри, похоже, огарок упал на провода и проплавил изоляцию. Увидишь Акимыча — скажи, чтобы срочно обесточили полностью и вскрывали потолок. Он пусть лично каждый сантиметр теперь проверит, балбес. Что? Да причём тут это? Ну, и что, что говорил? У самого голова на плечах должна быть. Уволю к чёртовой матери, так и передай. Всё, давай, у меня селектор сейчас, потом перезвоню.
Я стоял в стороне, вытянувшись по струнке, словно распекали меня, хотя мне было забавно, и я улыбался. Наверное, просто привычка, когда орут — надо замереть и слушать. Мне отчётливо вспомнилась похожая сцена из фильма «Зеркало для героя», только там отец Сергея отчитал его самого, но мне точно так же хотелось улыбнуться, помотать головой и сказать: «Хм, батя!», сейчас это бы соответствовало обстановке. Но я, конечно, так не сделал, ибо никогда не пользовался этим словом сам, никогда не называл папу «батей» или «батькой» или еще чего хуже «батяней» в голове. Правда мог сказать в компании пацанов, где это слово не имело никакого негативного оттенка: «Вот батя придёт, тогда спрошу…».
Он тем временем, хлопнул трубкой по телефону, сделал какое-то подобие фейспалма[19], и поднял глаза.
— Ну, могём… — пародируя безымянного пехотного капитана из фильма «В бой идут одни старики», с удивлением в голосе процитировал я.
— Не могём, а мо́гем! — вернул он шутку и сам тоже улыбнулся, выдохнул и обвёл взглядом комнату. Я, между тем, стоял, не шелохнувшись, предчувствуя продолжение.
Набрав воздуха, он продолжил:
— Ты представляешь, балбесы? Варить трубу кондиционера, под потолком, рядом с силовой линией. Вот тебе такое бы пришло в голову?
— Да я уже понял по разговорам — дебилы, — посочувствовал я. Мне просто нужно поднять крышку этого вскипающего чайника и спустить пар.
— Не, ну, балбесы, ей богу. Без толку, говори им или не говори. Завтра Лужковская комиссия приедет смотреть, а в вагоне нифига не работает, — звучит уже с нотками надменности и сарказма.
— Напоминаю, у Вас через 15 минут селектор, что бы это ни значило. Александр Сергеевич, может кофе?
— Мне кофе нельзя, там чай есть.
— Ох, точно! — спохватился я. Не очень давно, кажется в 96-м, был скрытый инфаркт и довольно неприятное восстановление. В будущем это почти забудется, последствия сгладятся, но сейчас режим надо соблюдать.
— Знаешь, а ведь в 2010, точно не помню, фильм «В бой идут одни старики» сделают цветным, правда-правда, — уже склонившись над чайником, вовсю улыбаясь, сообщил я, — но художественной ценности это не прибавит.
Если Вы такой умный, почему Вы такой бедный?
Селекторное совещание оказалось банальной версией телефонной конференции на несколько десятков человек. С таким же пафосом я каждый рабочий день 2020-го карантинного года мог своей семье говорить: «Всё, не мешайте, у меня селектор!». Вот зачем так всё усложнять, путать потомков и археологов, в конце концов, когда можно просто по-русски сказать «у меня сейчас conf-call» или «я по Zoom без видео» — не понимаю.
Перед началом «великого селектора» мы снова заперли дверь от посторонних глаз, так что теперь я мог свободно засесть за ноут. По адженде конф-колл планировался на 40 минут, у меня было время для релакса, а после мы сразу запланировали обед. Я из любопытства послушал первые минуты созвона, но за прошедшие -23 года (хы-хы) ничего не изменилось — каждый говорил в своё время или если модератор адресно спрашивал, а остальные участники слушали. Ничего мне понятного, интересного или близкого спикеры не говорили, и появилось время немного поиграть. На ноутбуке были установлены не очень современные, но интеллектуальные игры — не просто стрелялки. Совпадение или нет, но одна из них была «внебрачной дочкой» обожаемой ещё в школе серии X–COM[20] под названием «Xenonauts». Это настоящее добротное переосмысление (не ремастер), с долей собственных оригинальных идей, бережно сохранённым смыслом и балансом сил. Мне оставалось пройти последнюю миссию, уничтожив корабль-носитель пришельцев на орбите для победы над вторжением. По предыдущим играм серии я точно знал, что это действие неизбежно запустит новый виток эскалации конфликта с пришельцами, но мне, как поколению 80-х, очень хотелось посмотреть «мультик в конце игры». Завершение миссии и уничтожение треклятого планетолёта было для меня делом чести. По крайней мере, пока не закончится «селектор».
Когда в животе уже заметно урчало то ли от голода, то ли от осадков туалетной накипи после трёх кружек растворимого кофе, папа, наконец, замахал мне со своего стула рукой — по-видимому, на звуки я давно не реагировал из-за наушников. Вынув наушники, выключив непобеждённых Ксенонавтов, я разложил всё по местам, прикрыл бумагами, и мы отправились на обед.
Предстояло правильно определить, что я обсужу в первую очередь из приоритетных вопросов. Играя, я не переставал на фоне обдумывать своё несвоевременное появление на голову папе. Даже без меня у него тут корпоративные проблемы, может и самому впору ночевать в кабинете, ему не до моих «цыганских» пророчеств. «Родной, позолоти ручку, всю правду, всё твоё будущее вижу, всё тебе расскажу» — довёл я свою мысль до логичного и горького финала.
Мы шли коридорами и лестницами, куда-то вниз — я был слишком погружён в раздумья, чтобы обращать внимание на такие мелочи. В конце пути нас ждала вполне узнаваемая заводская столовая для руководства, где аппетитно пахло сразу всеми приготовленными на сегодня блюдами, но бонусом примешивался тот же запах пропитки от шпал. Я не забыл тяготы своего положения и шепотом напомнил про полное отсутствие наличности. Папа как-то неубедительно кивнул, мне пришлось повторить и добиться явного согласия на оплату скромного обеда, а там — сочтёмся.
ebooksa