Райский сад

Они зашли в бар, уселись на высокие табуреты, и Дэвид налил себе виски, разбавив его холодным перье.

– Что Кэтрин?

– Она уехала – счастливая и веселая.

– А какая сегодня ты?

– Счастливая, робкая и неразговорчивая.

– А можно мне поцеловать такую робкую?

Они обнялись, и он вдруг почувствовал, как к нему возвращается ощущение цельности его внутреннего «я». До этой минуты он даже не сознавал, до какой степени он утратил это ощущение. Все последнее время он был словно разбит на части, но почти не сознавал этого, оттого что много работал, а во время работы всегда подключалась та часть его личности, которую ничто не могло даже поколебать, не то что разбить на части. Он всегда это знал и в этом знании черпал силы в то время, когда остальная часть его души была разбита вдребезги.

Пока официант накрывал на стол, они сидели в баре, но даже здесь уже чувствовалось холодноватое дыхание осени, и потом, когда они сидели за столиком под сосной, морской бриз непрестанно напоминал им, что лето прошло.

– Этот холодный воздух принесло сюда из Курдистана, – сказал Дэвид. – Вслед за ним доберутся экваториальные штормы.

– Но это будет еще не сегодня, – сказала девушка. – Сегодня мы можем не волноваться об этом.

– С того момента, как мы познакомились в кафе в Каннах, здесь постоянно был полный штиль.

– Ты помнишь такие давние события?

– Мне кажется, будто это случилось еще до войны.

– У меня такое чувство, что за последние три дня я сама пережила войну, – сказала девушка. – И очнулась только сегодня утром.

– Я не вспоминаю о войне, – сказал Дэвид.

– Я наконец прочитала книгу, – сказала Марита, – но так и не смогла понять, каким ты был, во что ты верил.

Он подлил вина себе и ей.

– Я и сам понял это только потом, – сказал он. – Потому и не стал об этом писать. В то время я жил чувствами и думал только о том, как выполнить конкретное боевое задание. Это не лучшая моя книга. В ней много чувств и мало мыслей.

– Книга очень хорошая. Эпизоды с полетами просто изумительны, точно так же как и твое отношение к самолетам и к разным людям.

– Все, что касается чувств посторонних людей или тактических и технических деталей, у меня получается неплохо. Не подумай, что я хвастаюсь. Но как же трудно говорить о своих собственных чувствах! О себе лучше вообще не писать, потому что потом все равно будет стыдно.