– Да, – сказал он. – Я думаю, все изменилось сегодня утром или, может быть, ночью.
Глава двадцать пятая
Когда они вернулись в гостиницу, машина Кэтрин уже стояла на подъездной аллее, справа от посыпанной гравием дорожки. Дэвид поставил «изотту» рядом, они с Маритой вышли, молча обогнули маленькую приземистую пустую голубую машину и пошли по тропинке к террасе.
Окна кабинета были открыты. Марита остановилась возле своей двери и сказала:
– До свидания, Дэвид.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил он.
– Не знаю. Буду сидеть у себя.
Он вышел во внутренний двор и зашел в гостиницу через центральный вход. Кэтрин сидела в баре, листая журнал. На стойке перед нею стояли бокал и ополовиненная бутылка вина. Кэтрин подняла голову.
– И зачем ты вернулся? – спросила она.
– Мы пообедали в городе и вернулись.
– Как поживает твоя потаскуха?
– У меня нет потаскухи.
– Я имела в виду ту, для которой ты пишешь свои рассказы.
– Ах вот в чем дело. В рассказах.
– Да, в рассказах. Отвратительные скучнейшие байки о том, как проходило твое взросление под руководством твоего отца – пьяницы и плута.
– Он не был плутом.
– Разве он не обманул жену и всех своих друзей?
– Нет. Разве что себя самого.
– Он настоящий негодяй, судя по твоим… не знаю уж, как это назвать… наброскам, зарисовкам или скорее даже бессмысленным анекдотам.
– Ты имеешь в виду рассказы?