– Пойдем окунемся, Кэтрин, – сказала Марита. – Я уже замерзаю.
– …корзина, – договорила Кэтрин. – Я уже подумывала, не подарить ли ему отличную мусорную корзину, раз уж она представляет для него такую ценность. Но он только пишет и никогда ничего не выбрасывает. Представляешь: пишет в каких-то нелепых детских тетрадках и ничегошеньки не выбрасывает. Он только зачеркивает прямо в тетради и делает вставки на полях. Вся его работа – сплошное надувательство. К тому же он делает орфографические и грамматические ошибки. Ты знала, что он имеет очень слабое представление о грамматике, Марита?
– Бедный Дэвид, – сказала Марита.
– С французским у него еще хуже, – сказала Кэтрин. – Видела бы ты, как он пишет по-французски. С разговорным еще как-то справляется, даже забавно бывает послушать его сленг. Но пишет ужасно.
– Хуже некуда, – сказал Дэвид.
– Раньше я восхищалась им, – сказала Кэтрин, – пока не увидела, что он не в состоянии написать без ошибок даже коротенькой записки. Но теперь ты сама сможешь писать за него по-французски.
–
– Вот с этим у него все в порядке, – сказала Кэтрин. – Он выучил массу жаргонизмов, которые вышли из употребления еще до того, как попали в словарь. Он знает много французских идиоматических выражений, но писать на французском не может совершенно. Он страшно безграмотен, Марита, и тебе придется с этим жить. А какой ужасный почерк! Он не может ни писать как джентльмен, ни говорить как джентльмен ни на одном языке. Особенно на родном английском.
– Бедный Дэвид, – сказала Марита.
– Конечно, нельзя сказать, что я отдала ему лучшие годы, – продолжала Кэтрин, – поскольку живу с ним только с марта этого года, но эти несколько месяцев, безусловно, были лучшими в моей жизни. Я наслаждалась жизнью, и все благодаря ему. Жаль, что все закончилось полным разочарованием, но что же делать, если ты обнаруживаешь, что твой мужчина абсолютно безграмотен да еще предается греху с мусорной корзиной, набитой вырезками от «Original Romeike»?[54] Тут любая девушка потеряла бы интерес и, откровенно говоря, я тоже не собираюсь с этим мириться.
– Можешь взять их и сжечь, – сказал Дэвид. – Это будет самым разумным твоим поступком. А сейчас не хотела бы ты пойти окунуться, чертенок?
Кэтрин бросила на него взгляд исподлобья.
– Как ты догадался, что я это сделала? – спросила она.
– Что сделала?
– Сожгла твои вырезки.
– Ты сожгла их, Кэтрин? – спросила Марита.
– Конечно.
Дэвид похолодел. Так бывает в горах, когда за крутым поворотом вдруг оказываешься у края пропасти. Он встал и смотрел на Кэтрин. Марита встала с ним рядом. Кэтрин смотрела на них спокойным взглядом абсолютно нормального человека.
– Пойдем искупаемся, – сказала Марита. – Доплывем до края бухты и обратно.
– Я рада, что вы наконец проявили любезность, – сказала Кэтрин. – Мне уже давно хочется поплавать. Становится прохладно. Мы забываем, что уже сентябрь.
ebooksa