– Африканское.
– Знаешь поговорку: Африка начинается у Пиренеев, – сказала Кэтрин. – Я помню, как поразилась, в первый раз услышав ее.
– Это всего лишь поговорка. В действительности все гораздо сложнее. Просто пей вино и наслаждайся.
– Но как я могу узнать, где на самом деле начинается Африка, если я там никогда не была? Все постоянно меня разыгрывают.
– Конечно. Тебе следовало бы это понимать.
– Страна басков совсем не похожа на Африку, судя по тому, что я о ней слышала.
– Астурия и Галисия тоже не похожи, но стоит удалиться от побережья, как начинает проявляться самая настоящая Африка.
– Интересно, а почему никто из художников не пишет эти места? – спросила Кэтрин. – На всех картинах только Эскориал на фоне гор.
– Здесь проходит горная цепь. Никто не хочет покупать картины с видами Кастилии. У испанцев вообще никогда не было пейзажистов. Их художники писали только под заказ.
– А как же «Толедо» Эль Греко? Ужасно, что в такой прекрасной стране нет художников, способных перенести ее красоту на полотно.
– Что мы закажем после гаспаччо? – спросил Дэвид, когда к ним подошел распорядитель – невысокий плотный мужчина средних лет с квадратным лицом. – Он считает, что мы должны попробовать мясо.
– Есть отличное филе, – настаивал владелец ресторана.
– Нет, спасибо, – отказалась Кэтрин. – Только салат.
– Тогда выпейте еще вина, – сказал хозяин и снова наполнил кувшин из бочки, стоявшей за барной стойкой.
– Мне не следовало пить, – сказала Кэтрин. – Боюсь, я слишком разболталась. Прости, если наговорила глупостей. Это действие алкоголя.
– Для такого жаркого дня ты говоришь прекрасно и очень интересно. Значит, от вина ты становишься болтливой?
– Но не так, как после абсента. Эта болтливость неопасного рода. Я начала новую жизнь: теперь я много читаю, расширяю кругозор и стараюсь поменьше думать о себе. Я готова быть хорошей, но только если ты обещаешь, что летом мы не будем жить в городе. Может, нам продолжить путешествие? Пока мы ехали сюда, я увидела столько прекрасных мест, которые хотелось бы нарисовать, но я никогда не умела рисовать. Я знаю много такого, о чем можно было бы написать в книге, но я не в состоянии связно написать даже обычное письмо. Пока я не попала в эту страну, мне никогда не хотелось писать книги или картины. А сейчас во мне вдруг проснулась такая жажда творчества!.. Но я понимаю, что не в состоянии ее удовлетворить.
– Эта страна никуда не денется. Тебе не надо ничего делать, чтобы сохранить ее. Она всегда будет здесь. Так же, как и «Прадо», – сказал Дэвид.
– Да, но я не пропустила ее через себя. Я не хочу, чтобы все, что я видела, умерло вместе со мной.
– Все твое останется с тобой – каждая миля, которую мы проехали. Вся эта желтая страна, и белые горы, и трава на ветру, и длинные ряды тополей вдоль дороги. Все, что ты видела; все, что чувствовала, останется с тобой. Разве Камарг, Эг-Морт и Ле-Гро-дю-Руа, которые мы исколесили вдоль и поперек, не остались с тобой навсегда? И здесь то же самое.