– Все-таки он красавчик у тебя.
Я тяжело фыркаю от смеха: дыхание сбивается уже на третьем этаже.
– А то ты фотографий не видела.
– Не, это не то. Вживую хотя бы понятно, на что ты клюнула.
– Да? И на что же?
– На его собранность.
– Что? «Собранность»? – переспрашиваю я с сомнением.
Мы останавливаемся у двери квартиры, синхронно и шумно дыша.
– Ага. – Таня кивает. – Он напряженный такой, прям готов бежать и всех спасать.
– Мне кажется, – замечаю я весело, – ты перекладываешь на Антона свои ожидания от пилотов.
– Ну не знаю, – Таня изображает глубокую задумчивость, однако не забывает искать в сумке ключи. – Есть в нем что-то такое.
– Как скажешь. – Спорить бессмысленно, да и крепнет ощущение, что Антон на самом деле привлек меня в том числе тем, что Таня назвала «собранностью».
Зайдя в квартиру, мы с Таней крепко обнимаемся напоследок и прощаемся, условившись пообедать вместе в середине следующей недели.
– Если вдруг Тема перезвонит… – заговаривает она вновь, едва я переступаю через порог. – Не говори ему, что меня сегодня накрыло, ладно? – Она вздыхает. – Если он еще и про это узнает, то точно сорвется.
Я понимающе киваю.
– Конечно. Скажу, что мы просто хотели пригласить его посидеть с нами.
– Спасибо, милая. – Таня еще раз ненадолго меня обнимает, прежде чем отпустить и с лязгом закрыть металлическую дверь.
Вниз по ступенькам я иду быстро, хотя соблазн замедлить шаг и тем отсрочить близость Антона велик, как никогда. Однако заставлять его ждать больше необходимого жутко неудобно, и оставшиеся лестничные пролеты я преодолеваю почти бегом.
Не сбавляя темпа, я пересекаю дорожку от подъезда к машине и ныряю внутрь салона. Поправляю сбившийся подол длинного пуховика и таки решаюсь его расстегнуть: сама не знаю, чего ради.
– Можем… – Я поворачиваю голову в сторону водительского места и запланированная фраза обрывается. На Антоне нет лица. – Что случилось?