Непогода

Я делаю судорожный вдох и сильнее смыкаю губы, удерживая внутри неожиданный всхлип. Сама толком не понимаю, отчего першит в горле и жжет влагой глаза.

Едва на светофоре загорается зеленый, Антон резко двигается с места и поворачивает в сторону дома. Нашего.

Теперь мы едем быстрее. Я смотрю вперед, лишь иногда позволяя себе бросить взгляд в сторону водительского кресла. Тепло лежащей на моей руки Антона греет сильнее жара печки, посылает через мою кожу в вены волны тоски и радости, от которых болит сердце и отрезвляюще громко стучит в висках пульс.

Только что пролетающие перед глазами смазанные желто-красные пятна уличных фонарей исчезают, уступая мысленное пространство сцене из недавнего прошлого. Я часто – пожалуй, слишком часто, – вспоминаю, чем окончилась наша предыдущая личная встреча с Антоном. Я слышу его голос, произносящий убийственно-ясный ответ на мой вопрос:

«Не знаю. Просто не вижу», – сказал он тогда.

Может быть, другая на моем месте удовлетворилась бы и этими словами. Может быть, их действительно достаточно, чтобы самостоятельно додумать остальное; произвести анализ и интерпретировать скупые фразы в подсознательное признание о большем, но я хотела иного. Хочу до сих пор.

Искренности. Открытости в чувствах. Любви вместо привычки или привязанности.

И тем не менее еду с Антоном в наш общий в прошлом дом. Не могу противостоять собственному порыву быть с ним рядом хотя бы сейчас. Принять на себя часть боли его утраты.

Знакомый двор предстает перед мной в свете фар спустя несколько минут, и я, сама того поначалу не замечая, ждано всматриваюсь в полумрак, впитываю облик места, по которому скучала, и внимательно исследую каждый доступный взгляду уголок на предмет изменений, пока не глохнет мотор. Антон первым нарушает наше длительное молчание:

– Пойдем?

– Да, конечно. – Я киваю и открываю дверцу, чтобы ступить на покрытый льдом асфальт.

Все во мне тянется к этому двору. Дому. Воздух здесь кажется насыщеннее и свежее, чем в любом другом районе города, и я дышу – глубоко и часто. На пути к подъезду запрокидываю голову и недолго любуюсь темно-синим небом с редкими вспышками звезд в расслоении облаков.

Мы заходим в подъезд, и даже тут, в окружении однотонных стен меня посещает чувство, схожее с тем, что испытываешь, вернувшись наконец в родной дом. В кабине лифта я прячу от Антона взгляд: я не готова показывать ему, насколько выбита из колеи.

Сложнее всего, ожидаемо, становится в квартире. С порога я погрязаю в метаниях между положением гости и хозяйки. Антону, вероятно, и в голову не приходит, чем наполнены сейчас мои мысли.

Пропустив меня вперед, он закрывает за собой дверь. Включает в прихожей свет, сбрасывает обувь и помогает мне снять пальто. Я поспешно разуваюсь, пока он развешивает нашу верхнюю одежду, и потерянно замираю.

– Уже три, – заглянув в телефон, говорю я, лишь бы не молчать. – Нужно поспать.

– Пойдешь в душ? – Антон оборачивается ко мне: голос полон спокойствия, выражение лица не выдает ни капли напряжения или смущения, словно мы до сих пор живем вместе и просто-напросто вернулись домой.

Его вопрос встает для меня неловкой дилеммой: без водных процедур я вряд ли усну, скорее буду нервно маяться всю оставшуюся ночь, но просить у Антона смену одежды, полотенце и прочие атрибуты чистоты… Глупость несусветная, но смущает ужасно.

– Да, – решаюсь я наконец. – Дашь мне что-нибудь из одежды?

Он отрывисто кивает.