– Не важно.
Шепчу надсадно, будто наелась стекла, и мечтаю, чтобы этот бесполезный разговор скорее закончился. Меньше всего я нуждаюсь в том, чтобы кто-то разбередил старые раны.
– Что между вами было, Кира?!
– Тебя не касается!
Вслед за стремительно багровеющим Павлом я тоже срываюсь на крик. Обороняю границы. Считаю, что имею право не обсуждать то, что связывало нас с Никитой много лет назад. По крайней мере, не здесь, не сейчас и не в подобном формате.
Наверное, производимый нами шум превышает допустимые пределы, раз уж на звуки нашего спора в коридор с заливистым лаем заскакивает Марти, а за ним появляется и хмурый, насупившийся Митя. Грозно упирает руки в бока и смотрит на отступившего на несколько шагов назад Пашу неодобрительно.
– Не обижай маму!
Требует медвежонок, а у меня сердце увеличивается в размерах и с утроенной силой долбится в грудную клетку.
Мой маленький храбрый защитник.
– Все в порядке, родной. Дядя Паша меня не обижает. Мы просто немного… поспорили.
Резко сбавляю обороты и опускаюсь перед сыном на корточки, чтобы установить зрительный контакт. Транслирую всю любовь и спокойствие, на которые способна, и принимаю, что сама спровоцировала накрывшее нас эмоциональное цунами.
Я могла гордо вскинуть подбородок и отказаться от предложения Лебедева. Могла уйти с парковки и вызвать такси. Могла проверить телефон, пока мы ехали домой. Много чего могла, но не стала.
И ни капли об этом не жалею.
– Точно?
– Точно, мой хороший.
Выныриваю из омута расползающихся в разные стороны мыслей и крепко обнимаю Митю. По сквозняку, облизывающему спину, понимаю, что Павел выскальзывает на улицу, и чувствую, как ловкие теплые пальцы, запутываются в моих волосах.
Это папа поддерживает непутевую дочь, куда бы она ни влезла и что бы ни натворила. Упала бы с высокого дерева наземь. Расцарапала бы коленки об асфальт. Свалилась бы с велосипеда в овраг. Его надежные сильные руки всегда поднимут, успокоят, отряхнут.
– Спасибо, па.
– Ильины своих не бросают, – отец улыбается краешком губ, подает ладонь, помогая встать, и заботливо подталкивает меня вперед. – Давайте-ка оба спать. Поздно уже.
– Спокойной ночи.