Помещица Бедная Лиза

-Это вы сами рукодельничать изволите?

Я демонстративно махнула рукой.

-Да что вы, Ваша Светлость! Когда мне! Да и мои мастерицы лучше моего это умеют делать! Бываю в Москве, вот и привожу изделия моих девок. У нас, в нашей глуши, за такие вещи совсем копейки дают! А крестьянам моим после этого указа о вольности, жить на что-то надо, вот и помогаю им по малости.

Княгиня удовлетворённо кивнула, такое ей было понятно. Добрая хозяйка заботится о своих неблагодарных крестьянах, которые после указа побросали своих хозяев. Представила мне свою дочь, княжну Анастасию. Узнав, что я остановилась в гостинице, и у меня совсем нет в Москве светских знакомых, пригласила на малый домашний прием, на котором будут в основном наши с Настенькой ровесницы и молодые люди. Ясно, несчастную княжну выставляют на брачном рынке. А окружение ровесниц нужно для обрамления красоты юной княжны. А так как я особой красотой не отличаюсь, просто всего лишь теперь не дурна, то вполне годна для фона.

Глава 33

Вернувшись к себе в гостиницу, прилегла отдохнуть до вечернего мероприятия у Гагариных. Благо, время ещё немного было, а отдых моей внешности точно не повредит. Лежала, перебирала в уме дела, что уже сделала, и что ещё предстоят. Предстояло ещё много. Стекольный завод, та самая типография с журналами, да я ещё задумала на фруктовые консервы, точнее, на банки, напечатать бумажные этикетки, красочная печать уже была хорошо освоена в России. Дизайн этих этикеток я лично разрабатывала всю весну. С моими-то художественными талантами это был настоящий подвиг. Но общая концепция была понятной, а типографский художник исправит мою мазню, чтобы детское личико и спелое яблоко на этикетке не казались бы похожими друг на друга, как у меня.

Ещё надо бы металл добавить к заказу для консервных банок, ну и Роман мне тут целый лист накатал с заказом, размерами и сортом металла для различной сантехники. Всё-таки я продолжала носиться со своей идеей насчёт удобств - то есть нормального водоснабжения и канализации. Вот закончат строители с цехом и приступят к перестройке части дома. Пришлось нанимать в Курске строительную артель. К сожалению, вариант с работой своих крестьян не годится, мастерами в строительстве они не были, максимум, на что были способны - это саманный хлев для скота. Я не в укор селянам, просто каждый человек не может быть универсалом. Кто-то строит, а кто-то сахарную свеклу выращивает.

Потом мысли перескочили на сегодняшний прием. Наряд для приема у меня был - все то же платье, сшитое на выпускной в академии, бледно-голубого цвета, расшитое стразами Сваровски. Пока что в этом мире такая бижутерия ещё неизвестна, так что выглядеть платье будет боХато. Да и мои украшения, купленные тогда же, к платью, колье и серьги, хоть и со стразами, но выглядят блестяще. В прямом смысле слова. Если честно, я вовсе не собиралась брать с собою никакие наряды, но внезапно на этом стал настаивать Фиодор, говоря, что вдруг старый князь Шереметов решит вывести молодую невестку в свет. Но они жили летом в подмосковном имении, в городе, кажется, оставался только старший сын с женой, княгиней Анной.

Последние годы среди высших аристократов стало страшно модным увлечение хозяйством в своих поместьях. И теперь на великосветских приемах мужчины всерьез обсуждали урожайность зерновых или привес молодняка у новых пород скота. А дамы увлеченно делились рецептами заготовок на зиму или нового блюда. Матроны даже на приемы приходили с рукоделиями в ридикюльчиках.

Говорят, что эту моду ввела императрица Ангелина, супруга императора Николая Александровича, урождённая принцесса Анхелика Испанская. Ещё одно отличие от моего мира - русские цари никогда не женились на испанках, только немки или датчанки. Императрица Ангелина была заботливой женой и матерью аж шестерых детей, скуповата, прижимиста и очень хозяйственна. Вроде бы даже при дворце в Петергофе она велела разбить гряды с овощами и лично, своими царственными ручками, копалась в земле, приучая к труду своих четырех дочерей.

Немного подремав, приняла ванну, вымыла голову, пока сохли волосы, наводила красоту. Вроде бы все прилично, не слишком ярко, но и не мышь серая. А с прической, украшениями и нарядным платьем - так и вообще приятный глазу образ получился. Но в меру, главную виновницу приема ничуть не затмеваю, только оттеняю. Попутно заметила, что ранее приходилось добавлять под платье вкладки пуш-ап в стратегических местах, а теперь все вполне даже как а-ля натюрель.

Несмотря на то, что сумерки только начали обозначаться на горизонте, подъезд особняка Гагариных был ярко освещен, от парадного крыльца отъезжали несколько экипажей, освобождая дорогу вновь подъехавшим. В холле было шумно - барышни экзальтированно приветствовали друг друга, как будто не виделись, по меньшей мере, несколько месяцев, а не позавчера на балу у градоначальника графа Тучкова. Блистали эполетами и аксельбантами офицеры, приветствуя друг друга щёлканьем каблуков высоких сапог. Матроны торопили своих подопечных барышень проходить в бальную залу. В общем, было шумно, гамно, душновато. Я не стала стоять у стеночки, так как никого не знала здесь, поэтому быстро шмыгнула в дамскую комнату, "попудрить носик" и пережила всю суету, сидя на банкетке. Дождавшись относительной тишины, вышла и двинулась к распахнутым дверям бальной залы сквозь анфиладу комнат. У дверей маялся солидный то ли дворецкий, то ли мажордом, мне все равно, я в этих понятиях путаюсь. Была им отловлена, когда намеревалась прошмыгнуть мимо него. Дядька поинтересовался моим именем, статусом. Я робко проблеяла, потрясенная видом этого блестящего (и в самом деле!!) мушшины - блестел позументом камзол, белые шелковые перчатки благородно отблескивали натуральным шелком, даже лысина блестела, как надраенная, - свои анкетные данные, насчёт статуса, подумав, скромно сообщила - Помещица.

И этот блескун, черти б его взяли, не нашел ничего лучшего, как выждав перерыва в музыке, зычным голосом проорать.

-Помещица Арсентьева, Елизавета Ивановна!

Мне резко захотелось развернуться и задать стрекача отсюда. Тишина была оглушающей. Дамы с плохо прикрытым любопытством и завистью рассматривали необычное платье, мужчины оживлённо шушукались, обсуждая новое личико среди известных девиц, рассчитывая на наивную деревенскую богатую простушку. О богатстве явно говорили драгоценности, сверкающие в ушах и на шейке девицы, и даже платье сверкало камнями.

На мое счастье, ко мне метнулась сама княгиня - мать, пасшаяся неподалеку от дверей. К ней на подмогу спешила и княжна Анастасия. Настенька оказалась вполне милой, жизнерадостной девушкой, ну, может, не великого ума, но дружелюбной. Она, мило тарахтя, комментировала мне на ухо обо всех, с кем меня знакомила княгиня Татьяна. Познакомили меня и с легендарными княгиней Татищевой и графиней Невиной. Вот ей-Богу, заклятые подруги, только одна сухопарая и высокая, а вторая маленькая и пухленькая, что-то прочирикавшая мне на французском... упс, засада! Где там мои Же не ма па сис жур? Напрягшись и собрав в кучу всю свою память, я натужно выдавила из себя.

-Мерси, мадам! Тре бьен, мадам!

Ещё бы знать, что бы это значило. Но видимо, я что-то верное сказанула, так как графиня любезно мне улыбнулась и продолжала чирикать со своей соседкой, грузя уже ту своим французским. Нет, чтобы как все цивилизованные люди, на аглицком бы размовляла!

Княгиня Гагарина представляла меня своим приятельницам как "нашу спасительницу, кудесницу и чародейку. Представляете, это у нее в имении делают все эти восхитительные вещи!" и она трясла полой своего казакина, который не преминула сегодня же и надеть. Оглядевшись, я увидела и в самом деле свои изделия на дамах - ридикюльчики, игольницы с рукоделиями, вышитые воротнички, лифы у платьев, накинутая на плечи у Татищевой моя ирландская шаль павлиньей расцветки, короткий жакет кружевной на Невиной... Наконец, представления закончились, и я поспешила прочь вместе с княжной к стайке щебечущих девиц, лукаво стрелявших глазками в сторону молодых офицеров. Те тоже не оставались в долгу, многозначительно поглядывая на юных прелестниц. Я скромно помалкивала, так не знала о чем говорить. Ну не рассказывать же мне, что наша свинья-рекордсменка Матильда принесла пятнадцать поросят!

Танцы продолжились, музыка грянула, кавалеры поспешили ангажировать дам для танца. Я, увы! знала только два танца - вальс и полонез. И то, только потому, что движения там довольно простые, а все те, где надобно выделывать ногами разные антраша, в свое время гордо проигнорировала. Поэтому всякие там мазурки, польки, падеспани точно не мое.