Откат наступил внезапно. Только что я спокойно наблюдала за котом, с огорчением рассматривала пострадавший при тушении огня подол платья - и вот меня пробирает до самых костей лютый холод, заставляя мелко дрожать все мышцы тела, дикий страх сжимает холодной лапой сердце, не давая ни вздохнуть, ни сказать, ни слова. Слезы бесконтрольно лились по моему лицу, а я только тряслась и не могла вымолвить ни слова.
Муж быстро шагнул ко мне, распахнул на груди свой полушубок, прижал к себе, укрывая полами своего полушубка, гладил по спине, бормотал тихонько на ухо что-то успокаивающее. И только когда он прижал меня сильнее, спина отозвалась резкой болью. А до этого я даже забыла про нее. Я взвыла. Сергей сразу же отстранился, испуганно заглядывая мне в лицо.
-Лиза, что случилось? Они тебе что-то сделали? Ударили?
Я скривилась. Конечно, мне очень хотелось сказать, что да, меня били и бандитам явно сейчас Федькины укусы показались бы нежными поглаживаниями. Во всяком случае, взгляд Сергея не обещал им ничего хорошего. Но я неохотно созналась, что сама свалилась с лошади. Сергей повернул меня к себе спиной, сняв с меня тулупчик, и быстро расшнуровал мне платье на спине. Что вызвало у меня резкое раздражение от опытных навыков супруга. Осмотрев мою спину, он присвистнул.
-Лиза, да у тебя тут сплошной синяк на спине до самой… кхм…
Он смущённо кашлянул. Ага, то-то я чувствую, что не только спина у меня болит, но и эта самая кхм тоже ноет. Передвигать ногами мне тоже было больно, отдавало болью по всей спине и ниже. Сергей бережно вновь меня укутал и подхватил на руки, выходя из сторожки. Очутившись на улице, я с удивлением обнаружила, что даже день ещё не закончился.
Мы были в лесу, избушка, где проходила битва, оказалась заброшенной лесной сторожкой. Только я успела подумать, как меня взгромоздят на коня, всю такую болезную, как из-за избушки выехал возок на санях с Данилой в роли кучера. Явно это был возок Панталона. Муж бережно уложил меня на диванчик в возке, кот тут же пристроился рядом. Бандитов, связав, свалили кучей в их же сани, невзирая на их стоны и яростные вопли Панталона. Коней, на которых приехали мои работники, привязали соответственно к возку и саням, Сергей ехал рядом с моим возком верхом. Я старалась не стонать при каждом потряхивании моего транспортного средства, чтобы не пугать мужа ещё больше. Он и так каждые несколько минут заглядывал, проверяя, как я там.
Ехали мы медленно, и из-за меня и из-за сложного состава нашего обоза. Поэтому Фиодор успел мне все рассказать все в деталях и подробностях. И теперь меня волновал один вопрос - как будем объяснять Сергею способность Федьки говорить? А объяснять придется.
-Давай скажем, что я начал говорить после перенесенного стресса? Ведь может такое быть? Ну, у кого-то там третий глаз открывается, или лечить всех подряд начинают, или с инопланетным разумом в контакт вступают....
-Ага, вот молнией тебя шарахнуло, ты и заговорил!
-Ну, зачем молнией? Скажи, что ты тогда Семенишне наплела, что нашла маленького, спрятала в привратницкой, кормила-поила. А потом нас выперли из института. Стресс? Стресс! Вот и заговорил!
Я слабо махнула рукой. - Ладно, Федь, что-нибудь придумаю!
В усадьбе нас уже ожидали. На крыльце, кроме причитающей Семенишны, и ещё нескольких наших, топтался и недовольный уездный пристав, чуть поодаль стояли урядники с равнодушными лицами. Им было все равно кого хватать и не пущать, было бы приказано!
Увидев, что меня муж несёт на руках, а я имею вид страдающий, пристав скривился - вот только пострадавшей княгини ему не хватало! Так просто теперь не отпишется. Но по-настоящему ему поплохело, аж до бледности, когда он увидел наших ворогов, которых, наконец, извлекли из саней и поставили в рядок пред ясные очи пристава. Узнав и Петра, а самое главное, Панталона, самого Торпыгина! Бедный пристав чуть было лично не кинулся с поклонами и желанием лично вызволить многоуважаемого Пантелеймона Свиридовича от пут. Но наличие многих свидетелей и многообещающий взгляд самого князя с полуобморошной мною на руках, не позволил ему этого сделать, только смущённо крякнуть. А может, помешало и то, что даже связанный, Панталон продолжать орать что-то невменяемое, вокруг рта в натуре была пена, и он метко плевался во всех, до кого мог достать. Почему-то больше всего доставалось Петрухе, стоял близко. В общем, по плевкам Панталон смело мог составить конкуренцию любому верблюду. К тому же он, пардон за прозу жизни, ухитрился обоссаться и посему изрядно пованивал. Все вместе и удержало порывы нашего пристава.
Я тихо прошептала.
-Сережа, неси меня в кабинет, положишь меня на кушетку. Сейчас начнутся все ритуальные танцы с бубнами. Я уже с этим приставом имела дело.
Муж понятливо кивнул и пошел в дом, позвав остальных тоже. За нами ковылял и наш герой дня - Фиодор. Но с ним мы потом будем беседовать и награждать. А пока он плюхнулся на свою любимую банкетку у печи, вытянул забинтованные лапки и облегчённо вздохнул. Вокруг меня, взгроможденной на кушетку, уже суетилась Семенишна, вытирая мокрой тряпицей, смоченной в ароматическом уксусе, руки, лицо, снимая с меня ботинки и верхнюю одежду. Тут же появился теплый плед и подушка под голову, и чашка чая с медом. Все это было проделано за то недолгое время, пока устраивали наших пленников в кладовой и приставляли к ним охрану.
В кабинет, широко шагая, зашёл раздраженный Сергей, видимо, уже успел цапнуться с приставом, сел на хозяйское место за столом. Следом за ним в кабинет пухлым колобком вкатился и пристав, тоже в чем-то убеждая Сергея. Наконец он замолчал, оглянулся на нас и начал.
-Ваша Светлость, может, вы расскажете, что случилось, и почему вы обвиняете столь достойных людей?
Начал муж, я изображала бледную немочь с полузакрытыми глазами.
ebooksa