— Расскажу, все расскажу, Федор Иванович. Но не сейчас, а после гонки. Кстати, вы вчера что-то говорили о бане?
— Говорил, и от своих слов не отказываюсь. Но сейчас, уж простите, сопроводить вас не могу. Вот-вот появятся другие участники.
— Не переживайте, ранее, чем через полчаса никого не будет. А, может, найдется какой-нибудь мальчишка, который способен указать дорогу?
— Ну, с этим-то проблем точно не будет.
Игнатьев огляделся, ухватил за плечо какого-то шкета.
— Где дом купца Вяхирева знаешь?
— Угу, — кивнул тот.
— Господину Стриженову дорогу показать сможешь? — указал на меня журналист.
У пацана на лице такое отобразилось, будто он воочию второе пришествие увидал.
— Да я! Да я! Да само собой!
— А не заплутаешь?
— Да чтоб мне провалиться!
Мальчишка для пущей убедительности наскоро перекрестился на ближайшую церковь.
Приятель повернулся ко мне:
— Вот вам и проводник. Хозяева предупреждены, баня уже готова, так что езжайте, отдыхайте. А я как освобожусь, так сразу же приду. И мы с вами продолжим дозволенные беседы.
Игнатьев удалился, а пацан замер у нашего мобиля и, кажется, напрочь потерял дар речи. Стоял, лупая глазами, и восхищенно пялился то на меня, то на Клейста, то на машину. Пришлось вмешаться.
— Как тебя звать-то, отрок?
— Э-э… Федькой зовут, — с задержкой ответил шкет.
— Так вот, Федор, становись вот сюда, держись крепко вот здесь и говори, куда рулить.
Счастливый чуть не до мокрых штанов пацан вскочил на подножку, ухватился за поручень и принялся размахивать свободной рукой: