К браслету из цветного шнурка на ее запястье был привязан колокольчик. Кажется, он называется «мисанга». Тогда было популярно плести их из ниток для вышивания. Мари здорово их плела, а у меня плохо получалось, но она все равно обрадовалась мисанге, которую я для нее сделала. Говорили, что если мисанга порвется, то исполнится желание.
– Мари, прости! – извинилась я, сжав ее маленькую ручку.
– А что поделаешь, Аои? – нежно улыбнулась Мари.
Я вздохнула с облегчением, и мне захотелось чего-нибудь попить. Я вдруг оказалась на кухне в той компании, где работала сначала, и в руке у меня был стакан.
В глубине кухни было темно, и я знала, что там что-то прячется. Но все равно не могла оттуда уйти.
– Аои! – Маленькая Мари пришла спасти меня. – Со мной все хорошо. А ты беги, Аои!
Маленькая Мари ныряет в темноту. Я от страха убегаю.
Я бросила ее.
Теперь я в высохшем бассейне. Дно бассейна выложено мелкой плиткой, как в ванной, по нему струятся грязные ручейки воды, там и сям валяются мешки для мусора. Местами они порвались, и оттуда вывалились остатки пищи.
Из-за того, что я бросила Мари, я оказалась здесь.
– Прости, Мари.
– Аои! – Я увидела Мари сидящей на вышке для прыжков. – Аои, можешь убегать.
С этими словами Мари улыбается.
– Мари…
Мари простила меня. Вместе с чувством того, что я спасена, появляется и ощущение того, что это все ложь.
Это не чувства Мари. Я знаю, что это сон, который мне показывает мой мозг, чтобы спасти меня.
На дне бассейна валяется мокрая газета, она с шуршанием двигается, будто живое существо.
Слышатся крики ворон, и я просыпаюсь.