Наконец, когда уже по темноте Дунька объявила отбой, Никита почувствовал себя зомби: в голове не осталось ни одной мысли, в душе – ни одного переживания. Хотелось одного – добраться до жесткой кровати, закрыть глаза и… А там уже все равно – в каком времени он проснется – в прошлом или в будущем…
Глава 27
И вот, долгожданный момент настал. Едва Никита коснулся головой подушки, как тут же заснул.
И… сразу же проснулся. Не давала покоя последняя эсэмэска, которую он воспринял совершенно равнодушно.
«Измениться, измениться…» – думал он, боясь самому себе признаться в том, в чем ему нужно измениться. Но все же набрался мужества, посмотрел на себя со стороны – и пришел в ужас! Он ни за что не стал бы дружить с таким, как он. Славка прав, он – слюнтяй. Да! Слюнтяй, слюнтяй, слюнтяй!
Что бы ни случилось в классе, Никита оставался в стороне. Избегал конфликтов. Боялся высказать свое мнение – вдруг кто-то думает по-другому.
Однажды он услышал, как староста класса сказал кому-то:
– О каждом из нас за глаза что-то, да говорят. Закон жизни! А вот о Бронникове не говорят никогда.
Никита тогда очень радовался. Выходит, такой он хороший, что и говорить-то о нем нечего! А теперь понял: о нем не говорят не потому, что он хороший, а потому, что он… НИКАКОЙ! Ни хороший и ни плохой. Его как будто бы нет!
Как назло вспомнился еще один эпизод из жизни. А ведь он так старался о нем забыть. И забыл же! А теперь – вспомнил.
Получилось так, что к его лучшему другу Димке прицепились Арсений Булдыгеров и его дружок. Слово за слово – завязалась драка. На улице не было ни души. И он, Никита, как раз проходил мимо. Он хотел сразу же заступиться за Димку, но неожиданно для себя оказался за углом дома. «Надо набраться сил», – сказал он себе. Пока набирались силы, на улице показалась машина главы поселковой администрации, и драка сама собой прекратилась. А Димка до сих пор не знает, что в тот момент, когда так нужна была помощь друга, друг его предал…
Потом вспомнился Славка. Славка Пешков. Еще одно знакомое лицо! Но вот странно! Никита определенно нигде не мог его видеть. И все-таки – видел… Не такого, правда, постарше, но где?
А-а-а! Никита даже подскочил в кровати. Ну конечно же! На фотографии! В школьном музее! На стенде, посвященном погибшим в боях за родину во время Великой Отечественной войны.
Никита напряг память, и перед глазами появилась Славкина фотография. Под ней написано: Вячеслав Пешков пал смертью храбрых на Курской дуге в 1943 году.
А вот он, Никита, пошел бы добровольцем на фронт или искал бы причину, чтобы увильнуть, как это было в случае с Димкой?
От стыда за самого себя и перед самим собой Никите захотелось с головой забраться под одеяло и никогда в жизни из-под него не высовываться.
Слюнтяй, слюнтяй, слюнтяй!
«Раньше думай о Родине, а потом о себе», – вспомнились почему-то слова, которые Юрий Николаевич нередко повторял на уроках. Как эти слова были не похожи на те, которые звучат порой с экранов телевизоров и из уст односельчан, некоторых одноклассников. Мол, время такое, что теперь каждый сам за себя…
А что было бы, если бы во время войны каждый был сам за себя?
– А ведь прав был Славка, – думал Никита. – Чем больше нас будет, тем легче будет поймать этого гада или гадов.
ebooksa