Время шло, а Рите никак не удавалось заглянуть в кабинет Хохрякова. Вот уже и обед прошел, и дело к ужину движется, а у Риты все больше и больше поручений, и никак она не могла от них отвязаться – роль не позволяла.
И тут повезло – Дунька отправилась убираться в летней кухне. Рита выглянула в окно: в беседке с книгой в руках сидела Настена, из летней кухни то и дело выбегала Дунька – похоже, окно снаружи решила помыть. Отлично!
Рита бесшумно поднялась на второй этаж, осторожно заглянула в комнату Матрены Ивановны – та, как и положено больной, вышивала, лежа в кровати.
Прикинув, где находится кабинет Хохрякова, Рита двинулась по темному коридору и шла до тех пор, пока не наткнулась на какое-то препятствие. Быстро и гулко забилось сердце. Нащупала ручку – значит, это дверь. Дернула на себя – не открывается. Толкнула – то же самое.
Рита не знала – огорчаться или же радоваться. Огорчаться, потому что не выполнила просьбу Никиты и мольбу дома о помощи, радоваться, потому что она даже понятия не имела, что должна делать в кабинете Хохрякова. Она уже собралась повернуть обратно, как вдруг случилось странное… В замочной скважине сам собой повернулся ключ, и дверь стала медленно открываться. С бьющимся сердцем Рита вошла в кабинет в надежде, что если увидит что-то страшное, тут же выскочит обратно, но дверь быстро с шумом захлопнулась. Опять повернулся в скважине невидимый ключ.
Рита поняла, что это дом помог ей войти. Помог, чтобы она смогла спасти Хохрякова. Но как? Постояв немного посреди кабинета и придя в себя, Рита огляделась. Хотя и оглядываться-то было нечего: здесь всего-навсего был стол, стул, сейф и большое кожаное кресло рядом с окном.
Никаких признаков ограбления в виде перевернутых стульев (да он и был всего-то один), разбросанных по полу бумаг, как это нередко показывают в детективах, не было. Сейф оказался закрытым.
Рита, будто мешок с песком – так, как это сделали бы Тюльнева, Зюзева и Князева, – плюхнулась в кресло.
Тюльнева, Зюзева и Князева…
Первый раз в жизни Рита поняла, что она хочет общаться с одноклеточными, как называет их мама Семикотова, – Тюльневой, Зюзиной и Князевой. Даже несмотря на то, что живут они не в коттедже, как Рита, а в обычных домах с туалетом на улице, что в свободное от учебы время ковыряются в земле – помогают родителям, что нет у них шмоток, как у Риты, но… какое отношение все это имеет к дружбе?
Между тем, в кабинете ничего не происходило. За окном был слышен голос Дуняшки, пение птиц, время от времени вой пароходной сирены, а Рита продолжала сидеть. Интересно, сколько ей еще здесь находиться?
«Терпенье, терпенье и только терпенье», – сказала сама себе Рита.
И вдруг до нее донесся знакомый аромат духов.
Матрена Ивановна!
Рита вскочила с кресла, спряталась между его спинкой и стеной и замерла. И как раз вовремя! Спустя несколько секунд в кабинете появилась Хохрякова собственной персоной.
Было слышно, как она вставляет в сейф ключ, открывает дверцу, вытаскивает из сейфа бумаги, нервно перебирает их на столе.
– Это же было где-то здесь, – донесся взволнованный голос Матрены Ивановны. На этот раз он вовсе не был мелодичным и не напоминал бегущий ручеек – в нем слышались изрядные нотки металла. Примерно такие же, какие были у Риты, когда она разговаривала с одноклассниками.
Снова шуршание бумаг.
– Странно… – Опять шуршание бумаг. – Нету! Неужели… Ну Василий!
Тяжело больная Матрена Ивановна стремительно поднялась и выбежала из кабинета, забыв запереть дверь. Рита выскочила из-за кресла и устремилась следом. Пронеслась через коридор, спустилась со второго этажа, выбежала на крыльцо, на мгновенье увидела бирюзово-зеленое платье, которое тотчас же исчезло за калиткой.
ebooksa