Шельф

– Их ладно. А меня?

Верно мыслит, но без перспективы. Хорошо бы его – тоже, чтобы все концы спрятать. Но только зачем? Куда он после дела денется? Ну, не с повинной же ему идти. Кто его простит? Нет, их дружба после будет долгой и крепкой.

– За себя можешь не беспокоиться, ты мне еще пригодишься. Кто-то должен будет рассказать о случившемся. Как нужно рассказать. Лучше ты, чем кто-то другой, ты командир, тебе веры больше. Да и зачем мне таких ценных агентов терять? Может, тебе еще какое дело поручат, а ты мне шепнешь. Ну что, договорились?

А как не договориться, когда черепушка уже почти треснула?

– Тогда держи аванс. Десять тысяч.

Щедрый аванс, не заслуженный. Но тут жадничать не приходится, агент должен стимул иметь, чтобы новому хозяину служить. Прикармливать его надо, хотя бы поначалу.

– После дела еще десятка. Ну, и оклад ежемесячный. Понравился ты мне. Голова у тебя… крепкая.

* * *

– Здравствуйте.

– Кто вы?

– Не важно. Волею судьбы заброшенный на чужбину россиянин, который болеет за свою родину.

– Ностальгия мучит?

– Скорее, озабоченность.

– У вас что-то случилось?

– Не у меня. Пока еще не случилось, но может! Я про наши буровые на шельфе.

– А что такое?

– Я располагаю информацией, что в ближайшее время на них может быть совершенно нападение.

– На буровые? В море? Бросьте. Кому они нужны, что там можно взять? Мелочь из карманов рабочих-буровиков? Это же не прииски, где золото моют.

– Речь идет не о бандитском нападении, а о возможной диверсии.

– Диверсии? Мне кажется, террористы выбирают более значимые, с точки зрения самопиара, объекты. И не здесь, а где-нибудь ближе к цивилизации. Им ведь резонанс нужен, а буровые – это производство. Я не верю вам. Я думаю, что вас ввели в заблуждение. Ну, или просто разыграли.

– Это очень серьезные источники, которым можно и нужно доверять.