Шли часа четыре, промокли насквозь. Наконец выбрались на поляну. На земле сидели какие-то люди, поставив меж колен автоматы Калашникова.
Партизаны…
Проводник остановился. Что-то крикнул им. Бойцы повернулись, поведя дулами автоматов в сторону пришедших.
– Положите оружие здесь и идите за нами, – сказал один из них по-английски.
«Ботаники» поставили в пирамиду карабины, положили в спортивную сумку пистолеты и ножи. Их обыскали, похлопав по карманам «разгрузок».
– Пошли.
Снова углубились в джунгли. Партизаны шли уверенно, часто меняя направление, переправляясь вброд через ручьи и мелкие речки. Они не маскировались и не соблюдали тишину, о чем-то громко переговариваясь. Они чувствовали себя здесь, как дома. Да и кто сюда сунется? Здесь, в этих чащах, они были хозяевами.
К вечеру пришли в большой лагерь, где были построены капитальные шалаши, туда-сюда пробиты широкие тропы, по центру утоптан плац, на краю которого рядком стояли минометы, два ржавых бэтээра и даже какой-то флаг на флагштоке висел. Это были не партизаны, это была армия. Хотя многие солдаты бродили полуголыми, босиком и в рваных шортах, но с автоматами на боку и портупеями на голых торсах.
«Ботаников» провели к штабу.
– Кто у вас командир?
Вперед выступил «профессор».
– Остальным приказано ждать здесь.
«Профессор» вошел в шалаш, прикрыв за собой полог. И вышел лишь через час. Огляделся, приказал коротко.
– Вы, двое, остаетесь здесь для связи и координации действий. Остальные – шагом-марш.
«Остальные» молча встали, не задав ни одного вопроса. Очень дисциплинированные были «аспиранты». Построились в колонну и пошли обратным ходом через те же ручьи и реки, сопровождаемые двумя партизанами.
На поляне разобрали оружие.
– Ты иди
Подошли к небольшой заболоченной реке. Пошли параллельно ей, продираясь сквозь кусты.
– Куда это он? Мы здесь не ходили, – обеспокоенно спросил один из «аспирантов». – Эй ты, черномазый, это не та дорога!
– Иди