Бесконечно трудно упрекать ее в том, что произошло той ночью. Но все же очень, очень легко.
Разобраться в политике непросто. До конца ее, видимо, вряд ли кто понимает. Мы редко отдаем себе отчет, почему бюрократическая система срабатывает именно так, а не иначе, поскольку там, где все можно объяснить простой некомпетентностью, факт коррупции не докажешь. В полицейском участке раздался звонок; полицейский и женщина из администрации вышли в другую комнату. Мира все еще рвалась в бой, когда полицейский, вернувшись, сообщил, что Лео может ехать домой. «Принимая во внимание возраст мальчика». Мира закричала, что именно об этом она кричит уже больше часа, хотя понимала: именно этого полицейские и хотели. Сделают вид, что она, адвокат, их убедила. Но Мира знала, что это неправда. Полицейским кто-то позвонил.
Когда Мира, Петер и Лео вышли из участка, Петер увидел знакомую машину. Он попросил Миру увезти Лео домой, не дожидаясь его; Мира сделала вид, что просьба мужа ее не встревожила. Петер подождал, пока жена и сын скроются из виду, и пошел к черной машине. Постучал в окошко; мужчина в черном костюме открыл дверцу.
– Привет, Петер! И ты здесь? Какая неожиданность! – сказал политик.
Поразительно, как некоторым удается врать так естественно!
– Моего сына забрали на допрос по поводу драки, которую устроили хулиганы, но потом вдруг инцидент оказался исчерпан. Ты, конечно, не в курсе? – в ярости рубанул Петер.
Он не умел скрывать чувств – ни злости, ни тревоги, ни родительской слабости. За это Ричард Тео его молча презирал.
– Конечно нет, – сердечно ответил Тео.
– Дайте-ка угадаю: у тебя много друзей? – взбешенно спросил Петер.
Тео счистил брызги его слюны со своего пиджачного рукава.
– У тебя тоже есть друзья, Петер. Скоро тебе сообщат, где и когда будет пресс-конференция, приезжают новые владельцы фабрики. Приглашены политики, представители местной экономики – все, от кого зависит жизнь коммуны. Как друг, советую тебе тоже присутствовать.
– И там я должен буду публично дистанцироваться от Группировки?
Ричард Тео изобразил смятение:
– Ты дистанцируешься от НАСИЛИЯ, Петер. Насилие, которое, похоже, уже затягивает твоего сына!
Петер задохнулся:
– Почему тебе так важно объявить Группировке войну?
Тео ответил:
– Потому, что их главный инструмент – насилие. Демократическое общество не может этого допустить. Все, кто прокладывает дорогу к власти кулаками, должны получить отпор. Поскольку, будь уверен, Петер, никто из тех, кто дорвался до власти, не отдаст ее добровольно.
Давясь отвращением к собственному голосу, Петер спросил:
– А что я за это получу?
ebooksa