— Кто это?
— Это я! — говорит Усман, отодвинув немного с лица маску.
— С тобой ничего не случилось, ты не умираешь?
— Зачем пугать людей и притворяться? — вскакивает Хадижа, хватает метлу, но Усман скрывается и запирает дверь.
— А что же здесь медсестра делала?
— Это нашего Мубарака перевязывали…
— А что с ним?
— С лестницы сорвался, непутевый он какой-то, все шишки ему достаются, — хихикает Меседу.
— Видишь, из-за тебя все люди страдают. Уходи отсюда, дурья твоя голова, — бранит Хадижа дочь и показывает на лестницу. — Перепугали, черти, до сих пор страх не проходит, всполошили тут всех.
Асият, пришедшая в себя после волнений, послушно сходит с лестницы, и тут же ее окружают охваченные любопытством улыбчивые подруги. Меседу, довольная тем, что все так кончилось, налила из самовара чай и с инжирным вареньем подала Хадиже.
— И я испугалась… прибежал злой, сердитый, ничего не стал есть и закрылся. Это любовью они дразнятся, раз любовь, все прощается, милая Хадижа, — приговаривает Меседу, подсаживаясь к ней. — Жагали кадираге, сядем, бужеге попьем чай, дуцруб — варенье, чакар канпет… каса, бери, уруз-макуд — не стесняйся…
— А ты что это мужа позабыла? — вдруг спрашивает Хадижа, с удовольствием отпивая ароматный чай.
— Кто тебе сказал? — сладко облизывает Меседу губы.
— Муж твой, скучает он там… — улыбается Хадижа, рассматривая полненькую, пухленькую Меседу.
Красивые женщины в ауле Уя-Дуя, глаза у них жадны на мир, и ресницы будто подсурьмили, выпрямили. Пусть никто не думает, что и прежде в нашем ауле горянки пренебрегали своей внешностью, нет. Кто знает наш местный фольклор, тот не раз встречал в них образы и ощипанных бровей, и покрашенных сурьмой глаз, и припудренных пыльцой от цветков щек.
— Да, есть о чем соскучиться, — ткнула Хадижа пальцем ее в бок, — хороша чертовка, и платье это тебе идет…
— Правда, хорошее? — встает Меседу и демонстрирует платье. — Слава богу, дом-то мы закончили, теперь можно будет и о себе подумать… И дочери купила такое. А когда ты была на пастбище?
— Сегодня. Пусть, говорит, приходит.
— Скучает, значит, мой Сирхан?
— Мама, идем! — зовет Асият со двора.
ebooksa