— И долго он у нас будет?
— Теперь нет. Экзамен он выдержал…
— Я же говорю, парень что надо… Значит, быть свадьбе?
— Да.
— И где будет свадьба, Педер Петрович?
— Как где? У нас, здесь, и там, в Дагестане! Ни разу не был на юге. Хоть попляшу на свадьбе племянницы. А там — будь что будет. Одобряете парня — спасибо.
— Поздравляем!
Доволен был старик, и не боялся он теперь разговора с Айдамиром, знал: поймет парень все. Невелика перед ним его вина…
И в Дагестан из Чувашии полетела телеграмма с одним словом — «Да» и с подписью — «Калган». Отцу же Саши, уехавшему на службу, предстояло лишь узнать о дне свадьбы.
Айдамир, однако, долго не мог простить старика.
— Ты, сынок, прости, — и раз, и другой обращался к нему старик. — Просто я хотел понаблюдать за тобой, узнать, что ты за человек. Вижу, ты сердишься.
— Зачем же так?!
— Прости… Телеграмму мою уже получил, наверное, твой отец.
— Спасибо. — Айдамир помедлил, поднял голову: — Забудем все остальное.
— Вот и хорошо. Но у меня есть еще одно условие…
— Опять что-нибудь такое?.. — Айдамир покрутил пальцами над головой.
— Нет-нет. Это уже со свадьбой связанное… Ханкарма будет звенеть, бубен наш…
И вот настали дни свадьбы. В Чувашии чествовали жениха из Дагестана, а в горном ауле — невесту из Чувашии, и снова в разные стороны летели поздравления с пожеланиями родить двенадцать детей — шестерых сыновей и шестерых дочерей.
Но старик Калган и на этом не успокоился. Это он предложил совместную с женихом и невестой свадьбу сыграть не в Дагестане, не в Чувашии, а в Москве. И с этим предложением кто мог не согласиться?
Свадьбу играли в Москве.