Если бы я только могла произнести вслух, как ненавистно мне твое лицо!
– На замену?..
И с какой стати с таким усилием подавленные воспоминания вновь всколыхнулись?
– И когда это ты относился ко мне как к замене?! – Кажется, слова «шимпанзе с арбалетом» послужили триггером.
Позабыв о моих извинениях, Рейнольд тут же зарычал в ответ:
– А ты предполагала, что я стану относиться к тебе как к герцогской дочери?! Или, быть может, как к принцессе? Да чего уж мелочиться, как к самой императрице?!
– Я не против!
– Что?!
– Если у меня будет хорошее настроение, возможно, я попробую притвориться твоей пропавшей сестрой. – Я дерзко рассмеялась, а вот мерзкое лицо Рейнольда, напротив, помрачнело.
В комнате становилось все холоднее. Ссора, начавшаяся с обычной перепалки, грозила обернуться убийством: казалось, еще немного – и мерзавец растерзает меня в клочья!
– Эй… – Голос Рейнольда был ледяным.
И вдруг… «Симпатия 8 %». Произошло то, чего я боялась!
– Не трепись! Попридержи язык! Где это видано, чтобы такое ничтожество…
– На то и язык, чтобы трепаться!
– Эй!
– Думаешь, ты один способен ненавидеть?
Вспомнив двенадцатилетнюю Пенелопу, я уже не могла остановиться.
– Я тоже тебя ненавижу! Если бы я знала, что буду жить впроголодь в этом великолепном доме, ни за что бы не пошла тогда с герцогом!
– Пенелопа Экхарт!
– Ты спрашиваешь, чем я его пленила? Да ничем! Я действительно жила тут на правах безродной побирушки.