Бесчестье

– Знаете что, Дезире? Я, пожалуй, попробую поймать вашего отца в школе, только вы мне скажите, как ее найти.

Школа составляет часть жилого квартала: низкое, облицованное кирпичом здание со стальными оконными рамами и асбестовой крышей, стоящее посреди четырехугольного, обнесенного колючей проволокой двора. «Ф. С. Мараис» – гласит надпись на одной из приворотных колонн; «Средняя школа» – значится на другой.

Двор пуст. Побродив немного, он натыкается на табличку «Канцелярия». В канцелярии сидит, полируя ногти, немолодая пухлая секретарша.

– Я ищу мистера Исаакса, – говорит он.

– Мистер Исаакс! – зовет секретарша. – К вам посетитель! – И говорит ему: – Да вы входите, входите.

Сидящий за столом Исаакс начинает было привставать, замирает, недоуменно глядит на него.

– Вы меня не помните? Дэвид Лури из Кейптауна.

– О! – произносит Исаакс и садится. На нем все тот же великоватый ему костюм: шея тонет в вороте пиджака, из которого Исаакс торчит, будто остроклювая птица из мешка. Окна закрыты, пахнет застоявшимся табачным дымом.

– Если вы не хотите меня видеть, я сразу уйду, – говорит он.

– Нет, – откликается Исаакс. – Присаживайтесь. Я тут посещаемость проверяю. Вы не против, если я сначала закончу?

– Пожалуйста.

На столе фотография в рамке. Оттуда, где он сидит, не видно, кто на ней изображен, но он знает и так: зеницы очей мистера Исаакса, Мелани и Дезире, и женщина, которая выносила их под сердцем.

– Итак, – произносит, закрывая журнал, мистер Исаакс. – Чему обязан удовольствием?

Он думал, что будет волноваться, но теперь ощущает полное спокойствие.

– После того как Мелани подала жалобу, – говорит он, – университет провел официальное расследование. В результате я лишился места. Такова моя история, вам она, должно быть, известна.

Никакой реакции; Исаакс продолжает вопрошающе взирать на него.

– С тех пор я не у дел. Сегодня я проезжал через Джордж и подумал, что нужно бы задержаться здесь и поговорить с вами. Я помню, при последней нашей встрече мы были несколько… разгорячены. Но я решил, что все же стоит заглянуть к вам и рассказать, что у меня на душе.

Все сказанное до сих пор – правда. Он действительно хочет рассказать, что у него на душе. Вопрос только в том, что у него там, на душе.

В руках Исаакса дешевая шариковая ручка «бик». Исаакс поглаживает ее пальцами, переворачивает, поглаживает снова и снова, движениями скорее машинальными, чем нетерпеливыми.

Он продолжает: