Почувствовав свободу, она дернулась, вскочила на ноги словно раненая буйволица, и что есть мочи бросилась вперед, к дому, размахивая руками и хрипя во все горло.
Ветки хлестали по лицу, ноги путались в мягком и глубоком лиственном ковре и, скорее всего, злоумышленник догнал бы ее, непременно бы догнал, потому что она не могла бежать быстро из‑за лишнего веса, а до дома оставалось еще метров сто пятьдесят. Слишком много.
Но буквально в десяти метрах от кромки леса она врезалась во что‑то мягкое и забилась точно в силках. Только тогда из ее горла вырвался истошный крик, который, кажется, привлек внимание всего двора и распугал ворон на верхушках темных деревьев.
— О…Ольга Викторовна!!! Что с вами⁈
Она открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Николая Степановича, держащего ее в объятиях.
Она дрожала всем телом и не могла толком ничего сказать.
— Там… там… — только и вырывалось из ее груди.
Он посмотрел в направлении тропинки, потом вдруг увидел ее шею с тонким кровавым ободком.
— О господи! На вас напали⁈
Она кивнула и разрыдалась на его груди.
— Нужно вызывать милицию, срочно! — возбужденно произнес он, озираясь.
Она кивнула. Глухие рыдания сотрясали ее крупное тело.
Потом она вспомнила про сумку и пошарила рукой по талии.
— Сумка… — тихо сказала она. — Сумку украли…
Витя решил, что терять уже все равно нечего и шагнул в подъезд. Милицейская машина у крыльца была не одна. Их тут стояло три или четыре, в дополнение к ним, рядом находилась и скорая. Он понял, что дело пахнет не только керосином, комнатой милиции и исключением из пионеров, но, возможно, даже тюрьмой. Колонией для малолетних преступников.
Раз скорая, значит дело настолько плохо, что у мамы поднялось давление, а может быть и сердце…
От ужаса у него потемнело в глазах.
Только бы с ней было все хорошо… Хотя какое там хорошо, если вызвали скорую — мысли его теснились в голове и от этого было еще хуже.
Взявшись за дверную ручку, он подумал, что хуже всего сейчас маме. Ее наверняка выгонят с работы, и после потери мужа, папы, это будет второй сильнейший удар за год. Не считая, конечно того, что ее сын стал преступником.
Уже на первом этаже он расслышал отрывистые голоса, доносящиеся сверху и ему стало совсем плохо. Пошатываясь, он поднялся на второй этаж, остановился и подумал, что с обретением чудесного магнитофона вся жизнь пошла куда‑то под откос. Он покачал головой. Будет правильнее действительно сдать его в комиссионку. От греха подальше.
ebooksa