— Я наблюдал за тобой по мере сил, и ты удивлял все больше. Твоя загадка не давала мне покоя. Когда же я решился что‑то предпринять, ты внезапно исчез. Потом тебя осудили и на какое‑то время все прекратилось, затихло. Я имею ввиду все те странности, связанные с тобой. И в конце концов, я решил, что мне все померещилось. Я разуверился во всем, что происходило. Да и сейчас уже не верю.
Майор посмотрел себе под ноги, кивнул, поднял сумку и замер.
— Даже когда ты пришел, чтобы встать на учет, мне уже было насрать на тебя. Кто ты вообще такой? Бог? — он рассмеялся и что есть силы ударил кулакам по стене. С потолка посыпалась побелка, а доска фотороботов покосилась.
Но… — Шаров сделал паузу, — раз уж ты снова здесь… раз уж мы с тобой тут одни… Нужно расставить все точки над «и». Как ты считаешь?
Виктор едва заметно кивнул.
— Что внутри? — спросил Шаров, вытянув вперед руку с покачивающейся на ней сумкой. — Советую говорить правду.
Виктор прикрыл глаза и устало ответил.
— Инструмент. Топор. Фонарик.
— Что еще?
Шаров подошел к Виктору, схватил его за волосы и ткнул лицом в сумку.
— Что еще⁈ Какого черта ты лазил в этот колодец?
«Если я не отвечу, он меня убьет», — подумал Виктор. «Убьет прямо здесь. Потом припишут сопротивление и дело с концом».
Виктор подался вперед, перехватил кисть Шарова и заломил указательный палец. Раздался хруст и участковый, выдрав клок из головы Виктора, отшатнулся к стене.
— Ах ты… скотина! — рявкнул майор, охнув от боли.
— Там драгоценности, — тихо сказал Виктор, зажмурившись. — Еще раз дотронешься до меня, убью. Понял?
Шаров побелел от гнева и сделал шаг назад. Кисть правой руки, автоматически опустилась на кобуру, но секунду спустя он передумал и, скрестив руки на груди, замер у стенда.
— Драгоценности, говоришь? Что‑то такое я и предполагал. Много?
Виктор опустил голову.
— Много.
Шаров поднял сумку, встряхнул ее и жестом указал на косой прямоугольник света, падающий из его кабинета.