Шкет удивленно смотрел на одноклассника.
— Может потом пожалеешь? — сказал он, но тут же сунул зажигалку в карман.
Витя покачал головой.
— Нет. Забирай.
— Вот уж не ожидал! Что хочешь теперь у меня проси! Если что, где…
— Конечно, — ответил Витя и кивнул. Только о чем можно было просить задиристого одноклассника, было непонятно. Впрочем, он действительно не жалел, что отдал ему зажигалку. Иначе он не мог поступить. — Слушай… — сказал Витя. — Раз уж ты тут… — ему мучительно не хотелось идти одному домой. — Скажи, а как это — курить?
Лицо Шкета, и так счастливое, теперь и вовсе стало похоже на новенький пяток.
— Курить? О… Ты домой?
Витя кивнул.
— Пойдем, по пути я тебе расскажу. Там возле дома есть арка, заодно, может… и покажу… — он подмигнул левым глазом, под которым красовался почти сошедший фингал. — У меня как раз есть пару штук, у отца свинтил утром! Главное, чтобы он не заметил!
Витя кивнул, и они вместе пошли по направлению к дому. Шкет трещал безостановочно, чем слегка поднимал подавленное настроение, но отнюдь не избавлял от тревожных ощущений — теперь каждая тень, каждая пара или тройка мужчин, в которой хоть один выделялся ростом вызывали учащенное сердцебиение.
Признаться, запомнил он этих ребят довольно плохо — некогда было рассматривать, поэтому не соврал милиционеру, когда тот попросил подробно описать нападавших. Витя лишь развел руками.
Он не стал говорить милиционеру, что на щеке здоровяка, который держал Шершня, был кривой уродливый шрам, а внешнюю сторону кисти долговязого украшала татуировка жуткого черепа, которую дополнял такой же, в виде черепа, сверкающий перстень, на месте глаз которого горели красные камни.
Третьего парня Витя почти не запомнил, потому что не успел с ним соприкоснуться, но он видел его глаза, и они были жутковатыми, как если бы человек потерял человеческий облик — пустые, бессмысленные и жестокие.
— … а потом он мне и говорит, давай, только сильно не затягивайся на первый раз. Я не послушал, да как дунул! — раздался громкий смех, и Витя невольно тоже засмеялся, хотя вышло натужно и неестественно. — Так я и начал курить, — поведал Шкет.
Они почти дошли до арки. Мама была на работе и бояться, что его кто‑то заметит, не приходилось. Разве что тетя Оля, но ее окна выходили на другую сторону.
Шкет оглянулся, высматривая старшеклассников, которые могли помешать процессу, достал из кармана смятую и какую‑то засаленную сигарету с фильтром, сунул ее в рот, немного подумал и уже степенно вытащил зажигалку. Чиркнул, прикурил, затянулся и протянул дымящуюся сигарету Вите.
Делать было нечего. Он совсем не хотел курить, тем более брать эту штуковину изо рта Шкета, но потом решил, что хуже не будет. Попробовать один разок не страшно.
Витя слегка, неумело, втянул горячий воздух — дым полоснул по глазам и частично попал в легкие. Впрочем — этого хватило. Глаза мигом наполнилось слезами. Он закашлялся, голова пошла кругом и подступала какая‑то сладковатая тошнота.
Шкет засмеялся снова.
ebooksa