Шаров мгновенно понял и затащил дежурную медсестру в маленький кабинет. Здесь стояла кушетка с пледом. На письменном столе горела старая лампа, у окна расположился стальной шкаф со склянками и множеством непонятным приборов, а на широком подоконнике, освещаемые тусклым лунным светом, лежали стопки картонных папок.
— Они ее хватятся, — сказал Виктор, глядя на медсестру, словно уснувшую глубоким сном. Ее большая грудь под халатом медленно поднималась и опускалась. — Не сразу, но хватятся.
Шаров кивнул на шкаф.
— Тут есть снотворное или что-нибудь сильное успокоительное?
— А вы что, нервничаете? — Виктор подошел к шкафу и быстро осмотрел полки. Потом взял один бутылёк и протянул Шарову. — Вот. Это ядерная вещь.
Тот прочитал название, взял со стола шприц, опустил иглу в склянку и втянул поршень.
— Так пойдет?
— Этого хватит, чтобы свалить орангутанга.
— Значит, добавим еще немножко. — И Шаров втянул лекарства до конца шприца.
Виктор с ужасом посмотрел на полицейского, но тот лишь кивнул на электронные часы над столом.
— Времени все меньше. Идем, — он покопался в кармане, выудил оттуда стяжку и перетянул руки медсестре, уложив ее на кушетку. — Знаю, что это неприятно, но, если она проснется, нам будет еще хуже. — Потом он оборвал телефонную линию, и они вышли, прикрыв за собой дверь.
На третьем этаже был слышен какой-то негромкий разговор. Мужской голос слегка посмеивался, периодически замолкал, потом что-то невнятно говорил и снова возникала долгая пауза.
Шаров посмотрел на Виктора, тот неслышно подошел к двери и осторожно выглянул в коридор.
На краешке стола дежурной медсестры спиной к дверям сидел парень в белом халате — здоровенный как лось. Он придерживал телефонную трубку плечом и смотрел то ли на пол, то ли на полуприкрытую дверь кабинета с табличкой «Старшая медсестра 3-го отделения».
Парень был слишком велик — под два метра ростом и такой же огромный в плечах. Сквозь короткий ежик на голове просвечивалась белая кожа ровного как шар черепа.
Скорее всего, годы работы в больнице выработали в нем профессиональное чутье. А может быть, под ногой Виктора скрипнул старый паркет.
Он быстро, автоматически оглянулся и на его лице появилось удивленное, даже какое-то по-детски ошарашенное выражение.
Шаров резко выскочил вперед, взмахнул рукой и, если бы парень не зажимал между ухом и щекой телефонную трубку, выставляя напоказ мощную голую шею, скорее всего, полицейскому пришлось бы несладко.
Но фактор неожиданности был на стороне майора.
Длинная игла шприца вонзилась в шею и Шаров надавил клапан.