Зарница

— Что сказал ему отец? — прошептал Виктор, сжимая кулаки под столом. Он медленно поднял опущенную голову и посмотрел на скукожившегося на стуле доктора. И хотя выглядел тот вполне безобидно, можно даже сказать, вызывал жалость, Виктор почувствовал, что это все притворство. И под маской напуганного старика скрывается холодный, жестокий, расчетливый убийца. Теперь понятно, что помогало ему все эти годы — глядя на него абсолютно нельзя было сказать, что этот старикашка вообще был способен на что-то серьезнее кроме просмотра газеты «Друг пенсионера».

— Что он тебе сказал? — процедил Виктор, обращаясь к доктору.

Тот не шелохнулся. Лишь слабая тень воспоминаний пробежала по его лицу, на котором не дрогнул ни один мускул. Он даже не повернулся к Виктору, продолжая разглядывать гигантскую пожелтевшую карту на стене.

— Разве ты не помнишь наш разговор? — ответил он вопросом после долгой паузы. — Кажется, я все сказал тебе, когда ты увидел фотографию отца.

Виктор перевел взгляд на Шершня.

— Он сказал, что я знаю, как поступить. Так вроде… И еще… что… папа любит меня… — голос его сорвался, и Виктор отвернулся.

— Да, — тихо сказал Шершень. — Он сказал, что ты можешь все изменить. Все.

— Чертовщина какая-то, — не выдержав, вставил Шаров. — Я не верю, что мы, взрослые люди, сидим и обсуждаем это. И если бы…

— Е-если бы не э-это… — Шершень хлопнул себя по груди, — вы-ы бы не по-о-верили.

— Да. Я бы не поверил.

— Такое ощущение, что у каждого из нас есть какая-то тайна. Есть, что скрывать. И никто не хочет начать первый. Но чем глубже погружаешься в это дело, тем больше понимаешь, что вообще нифига не ясно. Я с таким никогда не сталкивался в своей практике. Обычно все довольно просто и понятно. Бытовуха. Пьянь. Деньги. Ну или женщина. А тут — черти что!

Где-то за окном вдали взревел двигатель, плотно зашторенные окна слегка дрогнули и через минуту снова наступила тишина. Виктор обеспокоенно оглянулся на дверь, не разбудил ли самолет Лену, но никаких шагов не услышал.

— Что дальше? — спросил Шаров. — Расскажите кто-нибудь, пока нас всех не объявили в федеральный розыск.

Шершень легким кивком указал на доктора. Тот повел головой и продолжая рассматривать карту, произнес:

— Нужно найти остальных. И чем быстрее, тем лучше.

— Остальных? — спросил Виктор. — Это кого? — хотя, прежде чем он спросил, до него уже дошло, что имеет ввиду Инин.

— Всех остальных из партизанского отряда. Пока здесь только трое. Нужны все остальные. Только тогда мы сможем… сможем им помочь. Только так.

Шаров вытаращился на доктора.

— В смысле… вы… предлагаете привезти сюда всех ребят из той группы?

— Они уже давно не ребята, — сказал доктор.