— Ага.
— И… где он, этот человек?
— Сейчас… далеко. И ему грозит опасность.
Длинный дернулся на слове «опасность», игла впилась в кожу глубже чем следовало, и Лиза вздрогнула.
— Если мы не поможем ему, то никогда не вернемся домой. Ни ты, ни я. Ни наши маленькие… друзья-товарищи.
— А что нужно сделать? Как мы можем ему помочь?
В этот момент в дом вошел Бугор, половицы под его весом скрипнули, а со двора повеяло лесным холодом.
— Ну что, готовы? — спросил он прокуренным басом. — Надо идти, а то всю торговлю проморгаем.
— Сейчас, последняя буква осталась, — отозвался длинный. — Заканчиваю.
— Поторапливайся, — нетерпеливо бросил здоровяк, переминаясь в коридоре с ноги на ногу. Он постоял с минуту, прислушиваясь к звукам в доме, затем вошел в большую комнату, откупорил стоящую на столе пузатую бутыль и глотнул прямо из горла. Скривился и занюхал рукавом. — Дядя Петя через двадцать минут будет. Быстрей.
— Как ты его нашел? — спросил Червяков.
Здоровяк пожал плечами.
— Он свою долю не проморгает. Мы с ним на вчера договаривались, но он прислал малого, сказал, что в конторе переполох, немцы наступают, в городе бардак, все бегут и, похоже, он сам тоже решил того… сделать ноги. Заедет, заберет нас, а сам прямой дорогой на восток.
— Может, и ты с ним?
Бугор мотнул головой, но в глазах его проскочил страх.
— Нет, Черва, ты чего….
— Ладно, я пошутил. Давай, Длинный…
— Я все, — ответил кольщик, отошел на полметра и удовлетворенно причмокнул. — Как ты и хотел, смотри!
Червяков посмотрел на работу, удовлетворенно кивнул, коснулся подбородка Лизы и повернул ее голову так, чтобы она оценила художество.
— Ну, смотри! Как тебе? Нравится?