Петля времени

22
18
20
22
24
26
28
30

Здоровяк чертыхнулся, оглянулся на Длинного, но, кажется, понял, что, если ситуацию не решить, будет хуже.

— Че стоишь⁈ — заорал он на кореша, — вали мента!

Длинный сделал шаг вперед и неожиданно проворно выскользнул из сарая. Гром попытался ухватить его за серый ватник, но толстая ткань выскользнула из рук.

— Ах ты гад! — бросил вслед дружку Бугор. — Тебе конец, Длинный! Слышишь меня? Тебе…

— У него нет пистолета! — Червяков обернулся к Бугру. — Он безоружный! Мочи его!

— Лучше тебе уйти отсюда, — сквозь зубы проговорил Гром. — Это только наше дело, — мое и этого подонка. До тебя мне дела нет. Вали и останешься жив и, может быть, на свободе, если успеешь убежать.

Гром отошел от двери на полметра, открывая путь к побегу.

— Не слушай его, Бугор! Он же мент, он…

— Черва, ты мне так и не объяснил, откуда у меня появились все эти раны. Ты сказал, что мы просто напились, но я же помню, как будто… во сне. Мы должны были убить того парня, который заикался и ни бэ ни мэ сказать не мог. Возле той странной школы. Ты думаешь, я все забыл? А потом искали этого шкета? — и Бугор ткнул пальцем в сторону Вити. — А когда он выскочил из подъезда и перепрыгнул через какой-то забор, меня укусила собака. Там все было странное. Ты сказал, что это новый район такой в городе, но я точно знаю, нет таких районов! Черва, ты… хочешь повесить на меня мокруху, но мента зарезал ты! Слышишь, Гром, или как там тебя? Это он тебя зарезал как псих! А мы с Длинным просто тащили. Это все он!

— Ах ты жирная скотина! — прошипел Червяков. — Петух недобитый!

Витя не успел охнуть, как стальное лезвие мелькнуло возле лица мордоворота, его голова запрокинулась и на шее выступила кровавая полоса.

Парень захрипел, схватился за горло и повалился на дощатый пол.

— Господи… — прошептала Лиза. — Ты убил его… ты убил…

Никто не сдвинулся с места.

— Ну вот… — сказал Червяков. — Теперь мы одни. С Длинным потом разберусь. И с вами тоже, — он кивнул Лизе. — А как ты хотела, дорогуша, за предательство придется заплатить.

Гром понимал, что быстро выпустить троих детей он не сможет. Они стояли у него за спиной и проскочить между ним и Червяковым было невозможно. Маньяк достанет своей бритвой каждого, в этом опер не сомневался.

— Все зашло слишком далеко, мы закончим это здесь. Даже хорошо, что так получилось. А тех, остальных, я достану ночью. Чтобы и следа от вас не осталось. Ни здесь, ни там. Только я один! Впрочем, их и так расстреляют. Утром.

— Как расстреляют? — прошептала Лиза.

— Как? Как врагов народа, фашистских диверсантов и агентов. Прямо там в каталажке и расстреляют. Тела вывезут к дому, на который они сами укажут, что прятались там и завтра похоронят. Никто не поверит в их россказни про какое-то будущее, День Победы и прочую ерунду! А партизанов для книжки потом придумают, когда найдут кости, чтобы смысл какой-то был в вашей никчемной смерти.

Витя почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он посмотрел на Лену — она тоже была белая как мел. В распахнутых глазах стояли слезы, и он подумал, что она сильно испугалась, но через мгновение до него дошло, как же он сразу не сообразил! — ведь перед ней всего в метре стоял отец!