Бульдог Драммонд

В течение целой минуты они боролись в тишине, не считая хриплого дыхания животного, которое пыталось оторвать руку человека от своего горла и сдавить его насмерть своими сильными руками. Сохраняя разум холодным, как лед, Хью видел опасность. Это не могло продолжаться долго: ни один человек не выдержал бы долгой схватки с таким противником. И был только один шанс – воспользоваться японскими хитростями.

Он переместил левый большой палец на дюйм или два на горле гориллы, та, решив, что он ослабел, удвоила усилия. Но тут же сильные руки сдавили твари горло, словно стальные клещи. И давление нарастало!

В шее гориллы что-то захрустело. С криком страха и гнева зверь вцепился в Драммонда руками и ногами. И затем внезапно животное обмякло и упало на землю. На мгновение человек застыл над поверженным зверем, но ноги его подкосились, и сам он рухнул рядом. Он был крайне истощен; даже голос Петерсона не заставил его шевельнуться.

– Великолепное шоу! – спокойный, бесстрастный голос заставил его открыть глаза, и он увидел, что окружен врагами. Неизбежная сигара пылала красным огоньком в темноте. Через пару секунд Хью сумел встать.

– Я забыл про ваш проклятый зверинец, должен откровенно признаться, – заметил он. – А для чего столько народу? – Он указал взглядом на мужчин, которые окружили его.

– Почетный караул, мой юный друг, чтобы привести вас в дом. Я не колебался бы… Все это было очень глупо. Ваши друзья ушли, а вы в одиночку… не думаю, что вы можете справиться с десятком моих парней.

В итоге Хью направился к дому – под конвоем.

– Ну, не оставляйте несчастного Поттса. Я бросил его там.

На мгновение он почти решился бежать, но сразу отказался от этой идеи. Расклад был слишком плох, чтобы считать риск разумным. Теперь он и Петерсон шли рядом.

– Последний человек, с которым бедный Самбо выяснял отношения, был найден на следующий день с порванным горлом, – как бы между делом сообщил Петерсон.

– Забавный зверек. Извините, что испортил статистику.

Петерсон замер у двери гостиной и посмотрел на него доброжелательно.

– Не отчаивайтесь, капитан Драммонд. У нас достаточно времени, чтобы гарантировать подобную находку завтра утром.

Глава седьмая,

в которой Драммонд час или два сидит на крыше

Драммонд на мгновение остановился у двери гостиной, затем, пожав плечами, прошел внутрь мимо Петерсона. Для себя он решил считать эту конкретную комнату логовом главарей банды. Он ассоциировал ее с Петерсоном, учтивым, безразличным, безжалостным; с красоткой Ирмой, валяющейся на диване с сигаретой в зубах без отрыва от покраски ногтей; и в меньшей степени с тощим, жестоким Генри Лэкингтоном.

Но сегодня вечером здесь собралась другая компания. Ирмы не было. Ее место на диване было занято неопрятно выглядящим субъектом со всклокоченной бородой. В конце стола был свободный стул, справа от которого сидел Лэкингтон, злорадно глядевший на Хью. Вдоль стола на каждой его стороне восседало по полдюжины гостей. Капитан внимательно оглядел их. Некоторые были, очевидно, иностранцами. Другие могли быть хоть убийцами, хоть учителями окрестной школы. Был один в очках. Он напоминал запуганного кролика. В то время как его сосед, лицо которого обезобразили красный шрам, протянувшийся прямо через щеку, и два налитых кровью глаза, показался Хью слишком опасным, чтобы разделить с ним корзину с завтраком.

«Он схватил бы все, а потом швырнул бы вам в лицо объедки», – подумал Хью.

Голос Петерсона прервал ход его размышлений.

– Разрешите мне, господа, представить вам капитана Драммонда, кавалера ордена «За выдающиеся заслуги», сыгравшего главную роль в недавнем маленьком шоу с обезьянами!