В 1969 г. телеканал Би-би-си представил зрителям документальный сериал «Цивилизация. Личный взгляд Кеннета Кларка». Скептики были озадачены: кого, в самом деле, в 60-х могли заинтересовать взгляды на историю западной цивилизации лорда Кларка – историка искусства, без малого ровесника века, ученого эстета, любителя твидовых костюмов и обладателя собственного замка (в котором даже не было телевизора)? Скептики оказались посрамлены: сериал побил все рекорды популярности, положил начало жанру, а Кларк с его рафинированной речью и аристократическим произношением стал любимцем публики.
В том же 1969 г. сборник сценариев сериала был опубликован в виде книги, немедленно ставшей бестселлером, переведенной на многие языки и по сей день регулярно переиздаваемой как в Англии, так и в других странах. Сейчас, по прошествии лет, еще более очевидно, что благодаря своей поистине феноменальной эрудиции Кеннет Кларк справился с невероятной сложности задачей. Мастерски легко он переносит своих зрителей – и читателей – из страны в страну, из эпохи в эпоху, словно кусочки мозаики, вдохновенно расставляет по местам идеи, книги, здания, произведения искусства и великих людей, создавая замысловатую и увлекательную картину «цивилизации по Кларку».
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
version 1.0 – создание документа – Padma
Кеннет Кларк
Цивилизация
Kenneth Clark
Civilisation
Copyright © The Estate of Kenneth Clark 1969
First published in Great Britain in 1969
The moral right of the author has been asserted
All rights reserved
© Н. Ф. Роговская, перевод, 2021
© А. Б. Захаревич, перевод стихов, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа Азбука-Аттикус», 2021 Издательство КоЛибри®
Предисловие
Настоящая книга представляет собой сборник сценариев документального телевизионного сериала, премьера которого состоялась весной 1969 года. А писать тексты для телевизионных передач – далеко не то же самое, что писать книгу. Это касается не только общей стилистики и подачи, но и самого подхода к предмету. Люди садятся вечером перед телевизором в расчете на развлечение, и, если программа навевает скуку, они телевизор выключают. Интерес же подогревается и тем, что зрители слышат, и тем, что видят. Чтобы удержать их внимание, череда сменяющихся на экране образов должна быть хорошо продумана: последовательность образов часто задает последовательность идей. Отбор иллюстративного материала, в свою очередь, зависит от множества конкретных обстоятельств. Какие-то места попросту недоступны, какие-то здания невозможно снять на камеру, где-то стоит такой шум, что в нем тонет голос ведущего. Все это автор сценария обязан учитывать, и все это так или иначе корректирует или направляет ход его мысли. Но самое главное – каждую тему необходимо сознательно упрощать, поскольку на ее изложение отводится не больше часа. Лишь несколько выдающихся архитектурных сооружений или произведений искусства можно привести в качестве подтверждения своих слов, лишь несколько великих имен упомянуть: о том, чтобы дать им развернутую характеристику, как правило, нечего и думать. Отсюда неизбежны обобщения – причем на грани риска, иначе публика заскучает. В сущности, это не ново. Примерно так мы говорим в кругу друзей после ужина. И телевидение должно сохранять атмосферу непринужденной беседы, свободный ритм устной речи, порой допускающей языковые небрежности, иначе разговор будет звучать слишком напыщенно.
Просматривая свои сценарии и мысленно сравнивая их с соответствующими телевизионными передачами, я с огорчением сознаю ущербность печатной версии. Почти в каждом из телевизионных выпусков наибольший эффект достигался теми средствами, которые словами не заменишь. Например, в программе, озаглавленной «Обманчивость надежды»[1], вы слышите знакомый мотив «Марсельезы» и хор узников из бетховенского «Фиделио», вы видите потрясающе снятую скульптурную группу Родена «Граждане Кале»: все это вместе говорит именно то, что я хотел сказать, приступая к теме выпуска, притом с такой мощью, с такой наглядностью, каких невозможно достичь на странице печатного текста. Мысль и чувство для меня едины, и я глубоко убежден, что сочетание слова и музыки, цвета и движения выводят человеческий опыт далеко за пределы, доступные одним лишь словам. Вот почему я верю в телевидение, вот почему я согласился посвятить два года созданию телевизионных сценариев и посмотреть, что из этого получится. Благодаря профессиональной, искусной работе режиссеров и телеоператоров отдельные моменты нашего документального фильма, как мне кажется, способны и тронуть, и просветить наших зрителей. Но в книге они утрачены.
Зачем же я разрешил выпуск книги? Отчасти по слабохарактерности – не люблю говорить «нет», а в данном случае мне пришлось бы повторить это устно и письменно сотни раз. Отчасти из тщеславия – кто же устоит перед соблазном обнародовать свои суждения! В процессе работы над сериалом я заметил, что подчас высказываю вслух такие вещи, какие в иных обстоятельствах оставил бы при себе. И если мольеровский мещанин во дворянстве возликовал, узнав, что говорит прозой, я был немало изумлен, обнаружив, что у меня есть точка зрения. Наконец, мне позволено, надеюсь, иметь и более достойный побудительный мотив, а именно чувство благодарности. Листая свои записи, я понял, что в них выражена моя благодарность за тот драгоценный опыт длиною в пятьдесят лет, который подарила мне судьба. Почему публичное выражение благодарности считается похвальным, я судить не берусь, однако так учит нас Божественная литургия, и мне, полагаю, простится подобная нескромность.
Естественно, моим первым желанием было значительно расширить сценарии телевизионных программ и придать им более литературную форму. Но вскоре я понял: если прояснять каждую аллюзию и обосновывать каждое обобщение, понадобится еще год работы, а изложение в результате утратит непринужденность и динамику, что не пошло бы на пользу книге. В итоге мне пришлось смириться с теми изначальными ограничениями, которые определили характер сопроводительного текста, и довольствоваться незначительными переделками, внося лишь самые необходимые изменения или полностью выбрасывая те куски, которые непонятны без параллельного зрительного ряда. Когда линия ваших рассуждений подчинена визуальному образу, говорить о строгой логике и солидной аргументации не приходится, и мне до сих пор стыдно за многие серьезные упущения. Сколь угодно беглый обзор цивилизации должен отводить философии и праву намного больше места, но я не сумел придумать зрелищный способ подачи этих важных цивилизационных аспектов. Подобная ущербность особенно остро чувствуется в разговоре о Германии. Пространно рассуждая о баварском рококо, я практически обхожу молчанием Канта и Гегеля. Вместо того чтобы стать одним из главных героев выпуска, Гёте оказался всего лишь проходным персонажем, а немецкие романтики и вовсе остались за кадром. Другие умолчания вызваны элементарной нехваткой времени. Первоначально я планировал одну программу целиком посвятить классицизму – от Палладио до конца XVII века. Это позволило бы включить в обзор Корнеля и Расина, Мансара и Пуссена. Вполне вероятно, несостоявшийся выпуск стал бы одним из самых удачных во всем сериале. Но не тут-то было: оказывается, число 13 более или менее канонично для телевизионных сериалов, так что с этой идеей пришлось распрощаться. Соответственно, удельный вес барокко неоправданно вырос за счет классицизма.
Большую роль (непомерно большую, по мнению отдельных критиков) в сериале играет музыка, тогда как поэзия представлена намного скромнее, и в этой связи я не вполне удовлетворен своим портретом елизаветинской Англии. Разумеется, нелепо выводить на сцену Шекспира исключительно как великого пессимиста, главного героя полувековой эпохи сомнений. Однако смягчить под занавес краски при помощи пары-тройки банальностей по адресу «Сна в летнюю ночь» и «Ромео и Джульетты» было бы еще хуже.
ebooksa