– Не знаю. Когда мы достигли пределов Тунлу, нахлынула толпа нечисти, и Циин скрылся из виду…
– Между прочим, ты никогда не рассказывала, что лишила государство Сюйли последней надежды. Как нехорошо! – вздохнул Пэй Мин.
Се Лянь только теперь вспомнил, что Пэй Мин тоже был выходцем оттуда. Впрочем, похоже, он не испытывал ни горечи, ни обиды: он ведь был генералом, а не правителем. К тому же перед самым вознесением его пытались казнить, и теперь в его словах чувствовалась скорее насмешка.
Испугавшись, что разговоры о Сюйли могут разгневать Бога Парчового Одеяния, принц сменил тему:
– Саньлан, у меня всё из головы не выходит один вопрос.
С тех пор как они попали в ущелье, Хуа Чэн сосредоточенно разглядывал скалы по обе стороны дороги.
– Спрашивай.
– Что из себя представляет Медная Печь? Неужели и правда огромная печка?
Хуа Чэн улыбнулся и отвёл взгляд от скал:
– Конечно нет. Но ты спросил как раз вовремя. – Он поднял палец. – Сейчас её можно увидеть.
Все посмотрели в указанном им направлении и невольно замедлили шаг.
– Это и есть?..
– Да.
Хуа Чэн скрестил руки на груди, в его чёрных как смоль глазах отражалась гора, показавшаяся на горизонте, – настолько высокая, что, казалось, достаёт до небес, – глубокого синего цвета, выделяющаяся среди прочих горных пиков. Вокруг её вершины бурлило море облаков, и можно было смутно разглядеть слой снега, лежащий там круглый год.
– Медная Печь – это жерло вулкана, который пробуждается с появлением князя демонов… – протянул Хуа Чэн.
– Он извергается?
– Да. «Непревзойдённый» рождается в пламени, среди бушующей лавы и разрушительных бедствий.
Се Лянь в красках представил себе, как алое зарево отражается в глазах, и задумался:
– Выходит, извержение вулкана подобно родам?
– Отличная метафора, гэгэ, – улыбнулся Хуа Чэн.