Му Цин уже потерял терпение, он сделал шаг вперёд и воскликнул:
– Не знаю, почему твой сын на меня клевещет! Ему-то доподлинно известно, что я не убийца. Наверняка кто-то его надоумил.
В воздухе запахло скандалом, однако Се Лянь не мог осуждать Му Цина за эту вспышку: тот всегда заботился о своей репутации, а выдвинутые обвинения пятнали его честь и угрожали самому статусу чиновника вышних Небес.
– Кто, по-твоему, подговорил его? – спросил Цзюнь У.
Му Цин ничего не ответил, но скосил глаза, и все поняли, что он указывает на Цзянь Лань. На лбу Фэн Синя вздулись вены.
– Что ты хочешь сказать? – рявкнул он. – Думаешь, она попросила оболгать тебя?!
Му Цин отвёл взгляд и ответил:
– Этого я не утверждал.
– Тогда зачем ты посмотрел на неё? Она не таит на тебя обиды, зачем ей так поступать?
Му Цин вперился в него взглядом:
– Она – нет, а вот насчёт тебя не уверен.
– Да что ты имеешь в виду? Открыл рот – говори!
Му Цин посмотрел на Се Ляня и медленно начал:
– Ты завязал знакомство с госпожой Цзянь Лань в те времена, когда его высочество пребывал в ссылке?
Небесные чиновники вслед за ним тоже повернулись к Се Ляню. Принц недоумевал: почему он опять в центре внимания? Фэн Синь тоже бросил взгляд в ту сторону и звенящим от гнева голосом спросил:
– Какое это имеет отношение к делу?
Му Цин, похоже, решил, что терять ему уже нечего, и продолжил:
– Самое прямое! Оставшись с его высочеством, ты жил в нищете, а меня ненавидел до зубовного скрежета за то, что я вернулся на Небеса. Ты бранил меня на чём свет стоит и мечтал свести старые счёты. Возможно, твоя супруга, послушав эти речи, тоже воспылала ко мне ненавистью? А заодно и к твоему господину, ради которого ты её бросил.
– Хватит молоть чушь! – не выдержав, взревел Фэн Синь и ударил Му Цина кулаком по лицу.
Тот без промедления ударил в ответ. Цзянь Лань бросилась вперёд, чтобы остановить их, а дух нерождённого принялся гоготать, и звук этот скорее напоминал карканье ворона, нежели смех. Пока Пэй Мин с Инь Юем разнимали дерущихся, Цюань Ичжэнь стоял в стороне и с интересом наблюдал, словно не мог решить, за кого он болеет. В зале поднялась суматоха. Се Лянь какое-то время молчал, опустив голову, а затем вздохнул и окликнул Цзюнь У: