Внезапно принц кое-что вспомнил, поспешно сунул руку за пазуху, а пошарив немного, изменился в лице: «Вот теперь совсем печально! Мало того, что я в праздничную ночь ем юаньсяо один в придорожной лавке, так мне ещё и нечем за них расплатиться!» Се Лянь уже подумывал, не уйти ли по-тихому, но, как назло, ровно в этот момент вернулся хозяин с большой чашей.
– Пять цяней!
У Се Ляня перехватило дыхание, он прикрыл рот рукой и закашлялся:
– Эм… Я…
– Что, нет денег?
Вот тут принц точно решил бежать и даже поднялся со стула, но хозяин с грохотом поставил миску перед ним и сказал:
– Ладно, жалко мне тебя… Считай, это подарок. Я уже собирался закрываться, так что ешь быстрее. Хочется ещё отметить Праздник фонарей в семейном кругу.
Се Лянь сел обратно и с горечью подумал, что самому ему после ужина идти не к кому, но вслух лишь промямлил:
– Спасибо.
Хозяин забрал с улицы котелок с оставшимися юаньсяо и поставил у своего стола. Его дочка склонила голову и, прикусив ложку, спросила:
– А когда вернётся братик? Я не хочу без него есть!
– Твой старший брат опаздывает. Возмутительно – в такой-то день!
– Не ругай его, ты же знаешь, как он много работает. Скоро придёт! – ответила ворчуну жена. – Мяоэр, Мяоэр, ну что ты там делаешь? Иди сюда! Нам уже неловко: вечно просим тебя о помощи. Давайте поужинаем вместе.
– Теперь всё! – Девушка закончила убирать последний стол и присоединилась к остальным.
Се Лянь понаблюдал за тем, как хозяева болтают и смеются в ожидании пятого члена семьи, а затем взял свою чашку, выловил ложкой один шарик, отправил его в рот и запил глотком сладкого бульона. Но вкуса праздника так и не почувствовал.
– Гэгэ, гэгэ?
Се Лянь очнулся и увидел, что Хуа Чэн пристально смотрит на него. Красные одежды придавали облику князя демонов яркости, а свет фонарей смягчал черты мертвенно-бледного лица.
– Что? – растерянно спросил принц.
– Гэгэ, ты устал?
Се Лянь кивнул невпопад.