– Не пей!
Эта скульптура тоже изображала его – но измождённого и без намёка на былую роскошь. Изваяние рассеянно потянулось к кувшину, но промахнулось, затем резко развернулось, словно негодуя, и наконец повисло у Се Ляня на шее с рыданиями. Принц оторопел:
– И плакать тоже не нужно…
Обиженная статуя заревела ещё громче и крепко прижалась к Се Ляню, не желая его отпускать. Принц в полном недоумении обнял её в ответ, аккуратно погладил по спине и сказал примирительно:
– Ну всё, будет тебе…
Вина в кувшине не оказалось, и Се Лянь с чистой совестью вернул его статуе, а потом задал вопрос:
– Здесь был человек в красных одеждах? Куда он пошёл?
Статуя вытянула руку, принц вздохнул и отправился в указанном направлении. Изваяние же перестало плакать, село обратно на постамент в обнимку с кувшином и застыло в прежней позе.
Пройдя ещё какое-то расстояние, Се Лянь услышал скрип железных цепей и заглянул за угол. Здесь с потолка свисали качели, а на них устроилась очередная статуя, облачённая в одежды послушника Хуанцзи, – по-видимому, она изображала семнадцатилетнего принца. Изваяние наклонялось так и эдак, пытаясь привести качели в движение, но у него ничего не получалось, и оттого его лицо скривилось в раздражённой гримасе. Се Лянь подтолкнул качели, и юноша в монашеском одеянии просиял. Принц, воспользовавшись моментом, спросил:
– Ты видел человека в красных одеждах? Куда он пошёл?
Статуя одной ладонью покрепче обхватила цепь, а другой махнула в сторону. Се Лянь ещё немного подтолкнул качели и откланялся. Они несколько раз поднялись и опустились и наконец застыли. Больше некому было помочь – изваяние опять нахмурилось.
Принц долго блуждал в темноте и, когда он уже подумал: «Наверное, я почти на месте?» – вдруг услышал сдавленный стон и остановился: «Что это? Кто-то задыхается?» Он повернул в очередную пещеру и увидел на постаменте статую, укрытую до пола тонкой белой тканью. Фигура под покрывалом шевелилась: сворачивалась калачиком и вертелась с боку на бок, словно ей было очень больно.
Се Лянь уже потянулся сдёрнуть ткань, но вдруг чья-то рука закрыла ему глаза, и за спиной послышался тихий вздох:
– Гэгэ…
Принц усмехнулся:
– Саньлан, я уже и так догадался.
– Гэгэ, я виноват… – снова вздохнул Хуа Чэн.
Се Лянь отвёл его руку и обернулся:
– Сладкие узы?
Отпираться не было смысла, князь демонов потупился: