—
—
— В вас дедушка… — отвечает она и прикрывает рот ладошкой, чтобы не расхохотаться.
— Полезай, внучка, в тачку, — киваю я. — Да веник свой не тащи. Брось, кому говорят! Дедушка… ишь ты…
Веник она не бросает, да я и не серьёзно ж это. Понимает.
— Слушай, — говорит она, когда мы садимся за столик в «Узбекистане».
Ну, да, не оригинально и романтики в этом не так уж и много. Но очень плова захотелось, так что извините.
— Слушаю, — отвечаю я.
— Шутки шутками, но вот этот дядька с цветами…
— Так-так-так… — хмурюсь я.
— Это заместитель нашего главного начальника. Сегодня с цветочками этими…
— Ну… можно было и не брать, — пожимаю я плечами.
— Да ну, неудобно. Во-первых, он всем девчонкам подарил, которые сегодня аврально на работу вышли.
— И на обед всех приглашал?
— А вот тут, как раз, и проблема. Нет, не всех. Некоторых, как рассказывают, приглашал, не сегодня правда и не при мне. И вообще, у него репутация довольно… как сказать, как у дон Жуана, в общем.
— Ну, что же, — киваю я, — предупреждена, значит, вооружена. Не давай никаких поводов.
Думаю, правда, такой подход здесь не поможет. Для некоторых целомудренный вид жертвы может быть похлеще красной тряпки.
— Да я и не даю, — пожимает она плечиками. — Я вообще, тише воды, ниже травы. Студентка-практикантка, считай. Ты же не думаешь, что я…
Она вдруг краснеет, представив, должно быть, что именно я могу о ней подумать, учитывая небогатый, но яркий опыт недалёкого прошлого.
— Нет, конечно, — мотаю я головой. — Не думаю.