— Да, вы правы, друзья мои. Вы правы. Я тут по своим каналам собираю информацию. Надеюсь, в ближайшие пару дней прилететь. Тогда всё обсудим с вами и решим, что делать.
— Айгюль там с вами? — спрашиваю я.
— Да, здесь вот сидит. Подойди, Гуля, Егор спрашивает про тебя.
— Смотрите, никуда её одну не отпускайте, — говорю я.
— Да он и так не отпускает, папочка, — усмехается она в трубку. — Привет от старых штиблет.
— Привет, — улыбаюсь я. — Ты гляди там, не пренебрегай безопасностью.
— Я и не пренебрегаю.
— Ну, и правильно, — хвалю её я. — Скажи лучше, как там дядя твой, а то он храбрится, правду не сообщает.
— Бледный, но бодрый, — отвечает она. — Привезу его скоро, сам посмотришь.
Мы прощаемся с Фериком и я замечаю Ефима, сидящего за столиком. Он остановился в «Москве» и мы договаривались о встрече. Ещё и Платоныч скоро подъедет.
— Ефим Прохорович, я вас категорически приветствую! С приездом!
— Егор! — расплывается он в улыбке. — Наконец-то увиделись. Сто лет уж с последней встречи прошло.
До чего на Табакова стал похож, не назвать бы его Олегом Павловичем. Подтягивается Большак.
— Лидочка, пришли нам, пожалуйста, французский коньячок с вип-набором.
— Сейчас сделаю, — улыбается она.
— И коробочка там стоит в пластиковом пакете.
— Поняла.
Она отходит.
— Погоди, — удивлённо провожает её взглядом товарищ Ефим. — Это не та ли милиционерша, что у Гусыниной в гастрономе?..
— Ну, Ефим Прохорович, вы даёте, — смеюсь я. — Вы же здесь не впервый раз уже, а только сейчас рассмотрели её?