«Ага, значит, это Койот. И я ни черта не умер… Тогда что это за место?»
Старик повторил свой вопрос, но, увы и ах, я не мог сказать ни слова. Пришлось сделать проще — показать жест, сжав кулак и подняв большой палец.
— Жив родной! — радостно забормотал Койот, принимаясь ещё с большим остервенением нализывать мне ухо. — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти!
«Как будто ты представляешь, через что прошёл я…»
Старик-индеец в облике собаки принялся рассказывать мне душещипательную историю о том, как его покарал какой-то бог, оказавшийся в разы сильнее его. Вследствие чего теперь он сам не знает, где находится и не знает, что нам делать дальше.
Поскуливая время от времени, он начал обходить меня по кругу, внимательно осматривая и комментируя, что со мной не так. Собственно, благодаря этому я и понял, почему не могу пошевелиться.
Да я, мать его, весь переломанный и обожжённый! И это говорит только об одном: взрыв не прошёл для меня бесследно. Но Койот всё не унимался. Облизывал меня всего, словно пытался зализать мои раны. К слову, когда я наконец ощутил своё тело, он принялся прикусывать обожжённые участки. И если бы я мог орать, я бы орал.
Но вместо криков и слов получалось только мычание. Звучало… ну, наверное, забавно.
Стоило псине коснуться пальцев моих ног, как я не выдержал. Взбрыкнул. И вместе с этим движением вернулся полный контроль над телом. Я орал. Благим матом. От боли, от недовольства и от происходящего вокруг безобразия.
Моё бренное тело валялось на берегу какого-то моря. Солнце слепило, бархатный песок щекотал, обжигая и без того опалённую кожу, а деревья за спиной тонко намекали на тропики.
— Чего орешь? — поинтересовался Койот. — Как будто тебя режут, ей богу!
— Я взорвался, — спокойно резюмировал я, внимательно осматривая себя любимого. — Вот и ору. На кой черт ты меня всего вылизывал, а? Извращенец, что ли? Мужиков любишь, признавайся?
Койот принял это оскорбление достойно. Обругал меня последними словами да повиливая хвостом прошёлся по кромке моря. Облизнулся, попытался попить и снова грязно выругался. Ссылаясь на то, что солёную воду пить невозможно, а пить он хотел и очень сильно. Мог ли я ему помочь? Нет. Хотя и самому пить хотелось чертовски сильно.
Осматривая территорию, на которой оказался, я до последнего не мог понять, как из холодной ноябрьской степи моя туша перенеслась на необитаемый остров. Или же он обитаем? Вот только на вопросы, которые последовали в сторону старика-индейца, тот не отвечал. Пытался напиться, мать его, солёной водой!
— Дурень! — окликнул его. — Она ж солёная! Что ты хочешь, животное Поднять баланс соли в организме?
Койот что-то глухо прорычал. Но пить не перестал.
Греясь на солнышке, мы просидели на «пляжу» больше двух часов. Стоять на ногах, к сожалению, у меня не получалось, потому как мои травмы пока заживали. Сутулый же всё это время пытался что-то отрыть в том месте, где я до этого лежал. К слову, со мной он не разговаривал с того самого момента, как я окрестил его дурнем.
Пёс прокопался в песке ещё минут десять, а потом наружу показался ремень моей сумки. Вот что что, а она была мне очень нужна! Правда, сама сумка, появившаяся на свет ещё через минут десять, как и я сам, оказалась изрядно потрёпанной и опалённой.
И после того, как верный пёс поднёс мне её в зубах, мы наконец до конца обговорили сложившуюся ситуацию. Я коротко пересказал события, после которых должен был непременно сдохнуть, а Койот во всех красках описал боль, которую испытал. Так мы пришли к одному единственному умозаключению, где других вариантов того, как мы угодили в другой мир, просто уже не рассматривали. А учитывая, что Койоту говорили, мол, меня надо подготовить, то…
Мир этот вполне может быть враждебным.