Жемчужный замер напротив клетки в десяти метрах от меня. Повернулся, замялся и заявил:
— Года четыре, как меня пустили в семью, а что?
— Почему остановку шатров сделали здесь?
— Мёртвая земля, — пожал плечами Жемчужный. — Здесь война была лет двадцать назад. Степняки тогда совершали набеги на Кустовой. Предыдущий правитель собрал армию со всей империи и за её пределами, да и уничтожил разом порядка тысячи воинов.
— Что такое мёртвая земля?
— Ну слушай, ты ведь маг земли, должен понимать…
— У нас разное представление о моей магии, — тут же отрезал я и сделал пару шагов вперёд. — Говори!
— Магия здесь не работает. Портал тяжело открыть. Для такого нужен мастер печати, у нас его нет. И изнанка здесь посложнее, чем в городе. Тут на три уровня сразу можно прыгнуть, — посмотрел вниз цыган. — Правда, из наших никто не гуляет по другому миру. Магов не так много.
Информация была слишком полезной, чтобы ей не воспользоваться. Но говорить о том, что под задницей Жемчужного захоронен целый боевой арсенал, я не стал. Мне нужна рыба покрупнее. Покрупнее, чем этот прихвостень.
Чоаба и не меньше. Если у меня получится расположить к себе крупного барона, который и так был заинтересован в том беспределе, что я устроил на рынке, а потом ещё с членами его семьи, то я буду в большом выигрыше.
Цыгане — сволочи, этого у них не отнять, но иметь их в союзниках и потихоньку поглощать так, как я это буду делать с Монеткиным и Траволтой, слишком заманчиво.
— Есть у меня идея, как победить в войне, не начиная её, — протянул я, подходя к Борису. — Но для этого мне нужно встретиться с твоим бароном.
— Не получится, — мотнул башкой Боря. — Ты для него никто, пустое место, хоть и заинтересовал в определённый момент. Поверь, пыль под ногами Чоабу не интересует. И времени его ты не стоишь.
— Ты уверен в этом? — озлобился я. — Уж полезнее каждого из вас буду.
Жемчужный только развёл руками в стороны. Внутри любого клана есть устав. Есть правила. Я не член парламента, не босс огромной мафиозной группы, хоть и являюсь гангстером. Да, пока что я ничего не значу в глазах цыганского барона, поэтому и встречи со мной, он не захочет. Даже если у меня есть выход из его паршивой ситуации.
Я запомню эту обиду и ненадолго закрою на неё глаза. Выход есть всегда — так я и говорил своим людям.
Если гора не идёт к Магомеду, значит Магомед идёт к горе. Или как там выражаются наши восточные братья?
— Это… — протянул я, глядя на пленницу в клетке, — скотство.
— Возможно, — пожал плечами Борис, убирая ткань с клетки, в которой лежала скованная Марьяна. — Она брыкалась, и, чтобы её никто не прибил из семьи Борина, нам пришлось посадить её на цепь.
— Она же вашей крови, — мне стало искренне жаль девушку. — Как вам не стыдно так обращаться с женщиной?